Далее разговор пошел более конкретный и профессиональный: как выявить и взять Федосюка, который может быть вооружен. Кем из окружения Черноусовой поинтересоваться поближе, поглубже. Уже одеваясь, Иванцив обратился к Скворцову:
— Думаю завтра побеседовать с твоей подругой.
— Не понял?
— У-точ-ня-ю: с подругой твоей невесты.
— Друзья моих друзей? Ольга, думаю, сказала все и мне, и в прокуратуре. Может, не надо ее тревожить, она и без того не может пережить горькую потерю.
— Сочувствую и полагаю, что уже до твоей, Валентин, свадьбы все у нее заживет. Юношеские страсти чем интенсивнее, тем быстротечнее. А побеседовать с ней необходимо. В прокуратуру, кстати, ее вызывали совсем по другому поводу.
— Да один он, повод!
— Не скажи. Завтра я хочу поговорить с подругой твоей невесты о мадам Черноусовой, ее бордельчике и так далее.
— Между этими двумя такая дистанция! И Черноусова редко даже ужинала с ними вместе — с Жукровским и Ольгой. Жукровский платил ей не за то.
— А как со свадьбой, перенесли?
— Куда там! Меня теперь только флажками обложить. Готов.
— Предлагаю во второй раз выступить в качестве доверенного лица. Но почему твой мужественный лик выражает усталость, голод и прочую ерунду, но только не безмерное-безмерное счастье?
— Да уж! Так и крыше недолго поехать. Как я могу объяснить Инне, если сам не понимаю, почему до сих пор не решил с майором этот вопрос?
— Ну, прежде согласие на брак испрашивали у родителей, теперь — у майоров.
— Не надо! Разве что прямо сейчас и брякнуть?
— Сейчас как раз не надо. Доверься многоопытному старшему другу.
— А как поживает наша общая знакомая? Из кафе «Красная шапочка»… Исцелительница?
— Исцеляет, я думаю.
— А мне привет не передавала?
— Жди, она пришлет письменный. Устные, знаешь, частенько перевирают.
— Вы внушаете доверие.
— А Никулина я уведомлю о твоих матримониальных планах завтра, на голодный желудок шеф неважно реагирует на плохие новости.
— Да он, если подумать, должен быть счастлив.
— Должен, но только не будет. Завтра позвони ближе к вечеру, если по-прежнему твоя охота будет безрезультатной.
— Вы считаете, сегодня в кабинете Никулина мне недодали перца?
— Я понял. В доме этого хорошего человека даже чаем не напоят, не то что кофе.
— В этом доме работают, а пьют исключительно ночью.
4
В семь утра Скворцов позвонил в дверь квартиры старшей медсестры роддома Екатерины Чаус. Рядом стояли понятые, участковый. Ответное движение за дверью было едва уловимым и все же капитан мог поклясться, что кто-то осторожно подошел к двери и, вероятно, посмотрел в «глазок». Скворцов постучал:
