О таком произведении Горького, как Союз писателей, разговор особый. Как еще говорить об организации, один из боссов которой работал официантом на банкетах в Кремле (сами понимаете, от какой конторы)? Соавтор сценариев комедий Гайдая Морис Слободской охарактеризовал его весьма лаконично: «Он не только из половых, но еще и из органов». И кадры для такого союза готовились еще с Литинститута. Профессор Лебедев рассказывает, что в день похорон Пастернака студенты решили прогулять занятия и поехать в Переделкино. Угрозы и запреты не помогали. И тогда институтский парторг воспользовался неким историческим лозунгом с точностью до наоборот. Догадайтесь, что он воскликнул? Правильно, «Коммунисты, назад!»
Так что не зря Корней Чуковский, которого все 30-е годы стирали с лица земли за то, что он дезориентировал советских детей, восхваляя вреднейших мух и комаров и клевеща на полезных пауков (Маршак вспоминал, что единственным наркомом, который не обругал Чуковского, был занятый своими делами министр почт и телеграфа), сформулировал замечательное правило: «Писатель в нашей стране должен жить долго!» Слава богу, он следовал ему сам и дожил до Ленинской премии. Да и то не без приключений. Вручая Корнею Ивановичу премию, Хрущев вместо «Поздравляю!» сказал: «Вот кого я ненавижу!» И продолжил свою мысль: «Прихожу с работы усталый, а внуки сразу мне его книжку суют – деда, читай!»
Зато кого из писателей любили, так уж любили. Зощенко, например, получал в СССР в начале двадцатых годов сотни счетов из гостиниц, из комиссионных магазинов, даже повестку в суд по уголовному делу, к которому не имел ни малейшего отношения. Десятки самозванцев бродили по стране, выдавая себя за него, женщины, которых он в глаза не видел, требовали у него алименты. Как вы знаете, в итоге ЦК это надоело…
Впрочем, слава сама по себе может быть полезна даже писателям. Когда в московскую квартиру Чингиза Айтматова забрались воры, их постигла неудача. Ни одной из ценных вещей, находящихся в квартире – ни ковра на стене, ни фарфорового сервиза, ни вазы, – нельзя было украсть. Не имело смысла. Все с дарственными надписями. Правда, некоторым хотелось еще большей славы. Расул Гамзатов как-то пожаловался Иосифу Кобзону, что не может получить квартиру в Москве. Кобзон, чтоб ему помочь, пошел с просьбой к мэру Москвы Промыслову, но тот сказал, что Гамзатову предлагали уже три роскошные квартиры в престижных районах – на улицах Горького, Алексея Толстого и Чайковского, – но тот отказался. Кобзон выразил Гамзатову удивление, однако причина оказалась достаточно убедительной: тот считал (думаю, не без оснований), что эти улицы не станут переименовывать в его честь.
