Но кошмарные события — только эпизод из жизни секты, и если попытаться додумать свою мысль до конца, то получится, что эпизодов этих может быть больше, чем один… Руководители секты убивают людей, причем, вполне вероятно, что они исполняют какой-то дикий свой обряд, обряд требующий новых жертв, новой крови. Когда-то Павел был профессионалом, поэтому он все же смог отбросить эмоции и разглядеть, что из груди Ники было вырезано сердце. Именно сердце! Он не смог понять, стало ли извлечение сердца причиной смерти его бывшей любовницы, но на данный момент это не являлось самым главным.
А вот если взглянуть с другой стороны, так сказать, более масштабно, то становится совсем уж страшно. Вчера (а, кажется, будто это было Бог весть когда!) на собрании секты Пашка убедился своими глазами — чем-то Учитель безмерно привлекателен для гродинцев, чем-то он их очаровал. Только про Учителя разговоры и ведутся.
Раньше, к простому примеру, в очереди у любимого ларька Седов слышал как ругают Горбачева, смеются над Ельциным, проклинают Чубайса или моют кости Хакамаде. Иногда, если очередь была уж очень длиной из-за приемки товара или перекура продавщицы, вспоминали кого-нибудь из пресловутых олигархов. К денежным мешкам гродинцы относились со смешанным чувством зависти и восхищения, поскольку богатый человек не прав не бывает. А если он нажился, облапошив нас с вами, так это ему просто повезло. Кто бы повел себя иначе, подвернись ему такой случай?!
А вот вчера те же самые граждане, у того же самого ларька говорят совершенно о другом. Вот у Петровича жена болела и уже, вроде, врачи велели на кладбище место ей забивать, но пошла она к Учителю, он ее на здоровье благословил, она амулет его купила и — на тебе! — выздоровела и даже девочку в пятьдесят лет родила. Катенькой назвали. К слову, тут же другой очередник вспоминал про своего кума, который спился уже было, но вот попал к Учителю и пить бросил. (Тут подошла очередь рассказчика, он отвлекся по делу, а, сложив в пакет три бутыли с легендарным «Портвейном», продолжил свою сагу про кума). Ага, бросил он пить, значит, ну и купил место на оптовом рынке, стал джинсами торговать. Учитель его на дело благословил и теперь у него своя машина, дом строит.
Просто палочка-выручалочка, а не Учитель! И как он делает это? Может, приносит человеческие жертвы своим богам, а те и рады стараться за кровь человеческую?
Хотелось поговорить с кем-нибудь, кто был бы сведущ в делах такого рода, но на память нужное имя пришло не сразу. Оно будто бы вилось вокруг рыжей головы давно, но не могло пробиться в эту голову, потому что Седов старался пореже вспоминать такие значимые имена. От имени отца Сергия протянется цепочка к другим именам и образам, а от этого затеплится огонек воспоминаний, разгорится в пожар и запылает однажды обожженная душа, а это больно, этого не хочется! Но имя уже проросло в мозгу, делать было нечего.
