В себе самой ей больше всего нравились глаза – темные, но не слишком, приятно переливающиеся золотистым свечением. Дядя Митя, мастак на витиеватые комплименты, бывало, говорил: «Глазки у тебя, Людмила, как горный мед. Такие же сладкие!..»
«Вполне-вполне», – одобрил увиденное Путятин. – «Не то чтобы девушка его мечты, но Лизавета ведь тоже темноволоса… К тому же девственница», – он зорко осмотрел ее маленькие, еще по детски пухлые кисти рук, лиф, целомудренно украшенный кремовыми розами и трогательный пушок на щеках. – «Черский вполне может увлечься. А она?..»
– Вы меня интригуете, Людмила Николаевна, – наклонился Влад к нежной щеке, – ведь все в курсе, что вы обручены.
От близости ужасного Владислава Путятина трогательный пушок встал дыбом, а от его слов Мила покраснела, как маков цвет.
«Ничего себе!» – оживился он. – «А в этих невинных дебютантках определенно что-то есть… Так, как же на счет Черского?..»
– Вы наверно скучаете без жениха? – с небрежной заботливостью прошептал он ей в ушко.
Мила залилась краской до корней волос. А трогательный пушок жил своей собственной жизнью.
«Что он ей говорит?!» – метался у дальней стены Дмитрий Анатольевич.
«Та-а-а-ак!» – отметила Ириада Градинер.
«Ого!» – поразился Нузгар Абар-Рахман.
«Бедняжка!» – бросила полный сочувствия взгляд на партнершу Путятина Елена Келдыш, помогая Анастасии Скуратовой увести распсиховавшуюся младшую дочь.
«Хоть Путятин танцует», – все о своем думал Инвар Келдыш…
– Это… это личный вопрос! – наконец нашлась пылающая Милочка.
«Понятно. Значит, этот похотливый кот сумел произвести впечатление на девочку», – с неожиданным ожесточением подумал Влад Путятин.
– Как жаль, Людмила Николаевна, что вы остались равнодушны к моим чарам, – с подчеркнутым сожалением сказал он и остановился.
Мила тоже остановилась и только теперь поняла, что музыка закончилась, и кавалеры возвращают партнерш родственникам.
«Чудеса! Танец кончился, а я все еще на ногах», – изумилась она.
Влад церемонно взял ее под руку и повел туда, где Дмитрий Анатольевич уже готов был рвать на себе остатки волос.
Мила шла осторожно, как по льду. Мало ли что придумает этот жестокий шутник! Но Путятин благополучно подвел ее к дяде.
– Мы еще увидимся, Людмила Николаевна, – многообещающе сказал Влад и, отвесив грациозный поклон, удалился восвояси.
«Вот обрадовал, так обрадовал!» – подумала она и повернулась к Дмитрию Анатольевичу.
Тот не верил своим глазам: племянница была на своих двоих, ужасный Путятин вел себя, как подобает джентльмену, и вроде бы не сказал ни одной своей язвительной шуточки. Кстати, о словах.
