– Что он тебе говорил во время танца? – с подозрением спросил он Милу.
Она снова покраснела.
– Наверно, я не так поняла…
Дмитрий Анатольевич схватился за сердце: что же он ей такого сказал?!
– Но мне кажется, он со мной флиртовал.
– Что?! – округлил глаза почтенный банкир Козолупа.
– Ну, может быть, я не так поняла, – потупилась Милочка, – но он довольно заманчиво описывал свое общественное положение и… будущее положение.
– Путятин? – на всякий случай уточнил Дмитрий Анатольевич и обернулся туда, где окруженный свитой Влад Путятин с ленивой усмешкой выслушивал жадные вопросы, явно относящиеся к Миле Обольяниновой.
– Хм-м-м, – все равно сомневался дядя. Но с другой стороны, наследнику прав на разработку нефтегазового месторождения в Центральной Сибири, в конце концов придется жениться, дабы не дразнить государство бесхозным в перспективе имуществом. Его брат Мстислав отвертелся, но второй раз такой номер не пройдет!
Дмитрий Анатольевич пытался вспомнить, какое же место в «золотой сотне» журнала Forbes занимает Влад Путятин. И кто-то ему говорил, что эта ведьма Ириада Градинер собирается отписать своему язвительному внуку много чего заманчивого…
Милочка подергала дядю за рукав смокинга Armani.
– Только никому не говорите, – с тревогой зашептала она. – Мне кажется, ему это будет неприятно.
Дмитрий Анатольевич снова побелел. Распространять нежелательные слухи о Владиславе Путятине – это все равно, что добровольно вызывать налоговую полицию!
Он еще раз обернулся, а затем приобнял племянницу.
– Людмила, дорогая, обещаю, это останется между нами. Но и ты держи язык за своими белыми зубками. Ты понимаешь, что я имею в виду? – и дядя многозначительно кивнул в сторону приближавшихся жены и дочери.
Мила затрясла розами в прическе, соглашаясь, что если эта новость дойдет до тети Оли, то считай – в курсе вся светская Москва (и прилегающий к ней Рублево-Успенский ареал). Да и кузина Лика, не отличалась умением держать рот на замке.
Тем временем Ольга Кузьминична Козолупа, конвоируя дочь, сделала круг по залу, стараясь по мере возможности не приближаться к свите Путятина и к нему самому. С тревогой она осматривала присутствующих, но все было подозрительно благопристойно: муж с племянницей о чем-то шептались, впрочем, не слишком расстроенные, прочие гости тоже шушукались, хотя не так возбужденно, как можно было ожидать, а эта старая кошелка Градинер настойчиво лорнировала ее, но не более того. Что, все закончилось благополучно? Быть того не может!
