Чертов мост | страница 34
— Что, ранили ее? — спросил он.
— Вроде бы.
— Ну ладно, не горюй, всяко бывает! Перевяжи ее, а я попробую догнать последнего.
И он круто повернул коня в ту сторону, куда ускакал последний бандит.
Я поднял девушку на руки и поковылял с ней к мосту. Дед сидел на выступе настила и набивал табаком трубку.
— Хотел я подранить ентого молодца, а потом подумал, может удрать, и тогда взял его на мушку, — виновато сказал он и засуетился возле Таси. — Травы бы, паря, прошлогодней нарвать, подстелить надо. Я сейчас веток ивняка наломаю, погоди.
Не выпуская из рук девушку, я сел на настил моста, стал ждать деда. Я глядел на бледное лицо Таси, на ее длинные черные ресницы, и мне казалось, что она спит сладким, непробудным сном; я чувствовал тепло ее тела, слышал легкое размеренное дыхание, видел слабую улыбку на ее губах. Руки мои затекли от тяжести ее тела, но я боялся пошевелиться, чтобы не причинить ей боль. Не знаю, долго ли так просидел. Очнулся от того, что меня кто-то потрогал за плечо. Это был Литвинцев. Он присел рядом, закурил.
— Как девушка?
— Плохо, — ответил я.
— Надо ее быстрее отправлять.
Мы настелили веток ивняка, сухой травы и уложили Тасю на телегу. В стороне Царского тракта, куда ускакал Огородников, преследуя бандита, послышалось несколько выстрелов.
— Бойцы успели туда? — спросил я.
— Едва ли, пожалуй, нет — они только что скрылись на опушке, а стрельба дальше.
— Значит, Огородников один с бандитом.
— Да, пожалуй, — подтвердил Литвинцев. И добавил: — Горячий он, можно сказать, невыдержанный. Была бы у него выдержка — может, меньше бы потеряли бойцов и больше бандитов взяли живыми. Дикая голова...
— Не вытерпел все-таки?
— Без всякой подготовки напрямик полез. Смелый парень, но бесшабашный, командовать ему нельзя.
— Ну, а с главарем, с Косым, как?
— Живым не дался — застрелили.
— Туда ему и дорога...
Стрельба прекратилась — значит Огородников вот-вот появится. Я засобирался. Мы решили, что с дедом Евлампием повезем девушку через Ушумун на Усть-Ундургу, а оттуда поездом отправим в Читу. Литвинцев же с Огородниковым разберутся до конца с бандой и пойдут с отрядом обратным путем на Бушулей. Огородников не появлялся. Я поехал, а Литвинцев остался ждать его. Но не пришлось ему увидеть Огородникова живым — его подстрелил последний бандит.
В НАЧАЛЕ июля я попросил недельный отпуск, чтобы съездить в Ушумун, к деду Евлампию, проведать мою боевую подругу Тасю Воронову, которая уже больше месяца находилась у стариков на излечении. Тогда еще по дороге на Ушумун Тася совсем было затихла и казалась мертвой. Но дед, взяв ее за руку, сказал:
