Я взглянул в сторону двуколки и... обомлел. Витюля с гиканьем нахлестывал лошадь, а Тася... лежала ничком, уткнувшись в сиденье. «Убили! — первое, что пронеслось в моем сознании. — Убили! Неужели ее убили? Не может быть! Нет, я не верю! Ведь только что она была жива и невредима... А может, просто из осторожности пригнулась? — промелькнула надежда. — Но что-то непохоже... Витюля был совсем близко, конь его уже не бежал, а как-то странно передвигался не то рысцой, не то шагом, пошатываясь из стороны в сторону. Мне показалось, что изо рта лошади брызжет красная пена. Пробежав так еще несколько шагов, конь остановился, опустив голову, встал на колени, потом плавно свалился на бок.
— Запалил коня-то, гадюка! — прошипел дед.
Тут я встал из-за укрытия и, не обращая внимания на боль в ноге, пошел к двуколке. Увидев меня, Витюля растерялся, засуетился, стал судорожно крутить в руках наган. Потом вдруг завизжал:
— Не подходи, убью! Не-не подходи!
Я, не обращая на него внимания, продолжал идти. Он выскочил из двуколки и встал в стороне, направив на меня наган.
«Почему же дед не стреляет? — подумал я, теперь только вспомнив, что винтовку и «кольт» оставил у моста. А оглянувшись, увидел, что дед целится в Витюлю, но не видит его, так как бандита загораживает накренившаяся двуколка.
— Тьфу ты, черт, — со злобой сплюнул я, продолжая идти. Теперь мне было все равно: будет или нет стрелять Витюля, и если будет, так лучше в грудь, не в спину. Умирать, так открыто, смело, а не трусливым зайцем! А до Таси я непременно дойду, хоть сто пуль в меня всади! Но бандит что-то медлил, хотя я подошел совсем близко. Вот и Тася. Она лежала неподвижно, тяжело дышала и была, видимо, без сознания. Я поднял ее, золотые локоны растрепались и закрыли лицо.
— Тася, — позвал я. — Что с тобой?
Она молчала, в груди прослушивались хрипы. Я положил ее голову на колени, пригладил волосы. И как сквозь сон услышал голос Витюли:
— О-о! Какая приятная встреча! Уполномоченный угрозыска, он же рабочий-геолог, он же мужик этой... (он грязно выругался). Ловко вы меня провели, сволочи! Не попался ты мне несколько дней назад там, в устье, я бы вам обоим сделал харакири!
— Заткнись ты!.. — не вытерпел я.
Витюля вдруг идиотски хихикнул и пустился наутек, петляя между кочками, как заяц. Сзади раздался выстрел, Витюля остановился, нелепо взмахнул руками и опустился на землю. Огородников, разгоряченный преследованием, с азартно искрящимися глазами, осадил лошадь рядом со мной.
