— Не так. Просто принцип — сокращать расходы на устаревшие виды вооружения.
— Так... — Василин качнулся. — Так это неправда, товарищ маршал! Неправда — и не иначе!
— Все это от упрямства... А упрямство, Михаил Антонович, от непонимания. Да, мы не имеем права вот так лбы расшибать. Не имеем права на личные привязанности, на вкусы, на то, чтобы сердце отдать одному делу, а для другого оставлять желчь. Нет у нас такого права. Ибо мы руководители. Когда спорят конструкторы, ученые-проектировщики, — это хорошо. Если они дерутся, расшибают друг другу лбы, — это тоже хорошо. Не до смерти, конечно. Они должны быть однолюбами. Отдавать все одному детищу. Они должны свято, всей совестью верить, что их детище единственное, лучшее, самое красивое, самое полезное, самое нужное. Иначе они не смогут быть творцами. А нам любовь надо распределять по строгим математическим законам. Видеть каждого — Абросимова и Бутакова и оценивать каждого, чего заслуживает его творение. Потому что каждый из них представляет как бы определенный и необходимый этап развития научной мысли. Абросимов — вчерашний и сегодняшний, Бутаков — сегодняшний и завтрашний... Нам нельзя ошибиться и надо видеть и тех, кто защищает наше небо сегодня, и тех, кто будет стеречь его завтра, послезавтра. И важнее тут — видеть, что будет завтра, послезавтра. Это, конечно, трудно, черт возьми! — Янов замолчал, словно что-то усиленно припоминая, короткие кустики бровей сползлись к переносице.
Василин хрипло, с нервной сдержанностью сказал:
— А не получается ли по той поговорке: обжегшись на молоке, дует и на воду?
Вскинув голову, Янов уставился на Василина, но видел и не видел его... «Намекает на тот случай? Определенно. А что же, он прав. Было, от правды не уйдешь».
Тот случай... Совсем еще свежий, всего трехгодичной давности. Тогда не «Сатурн» был, а другой артиллерийский комплекс, но тоже конструкции Модеста Абросимова, а он, Янов, был председателем Государственной комиссии, принявшей пушки на вооружение. Да, тогда, как снег на голову, посыпались сообщения из частей: пушки клюют носом, выходит из строя сложная гидросистема... Теперь-то ясно, что и не конструктора даже вина. Причина оказалась в металле: принцип, заложенный в систему, требовал сверхпрочного металла, но его пока не было, завод на свой страх и риск ставил заменитель по «близким показателям», но заменитель сначала держался, потом стал сдавать... Что ж, гидросистему после доработали, а Янову пришлось ехать на периферию: маршал артиллерии — и заместителем командующего округом...
