Вот и сейчас Гладышев успел только поднять голову от осциллографа, собираясь распрямиться, как тут же уперся взглядом в Коротина: инженер стоял всего в метре, позади осциллографа. Но черта с два! Прошли те времена, когда Гладышев от таких внезапных появлений старшего инженер-лейтенанта вздрагивал. Теперь — дудки! Он, пусть и не «координатный бог», не Коротин, но тоже уже не новичок, не «салага», знает себе цену. Нет-нет да и бегают к нему техники других линеек посоветоваться. Даже Губов изредка является сюда, постоит, будто истукан, похлопает глазами минуту-другую, потом изречет свой очередной вопрос. И на занятиях, когда в свободные вечера Коротин собирает техников-координатчиков или опрашивает по индивидуальным заданиям, ему приходится, может, без удовольствия, против желания, скупо ронять: «Правильно, Гладышев», «Верно». Конечно, он не инженер, а техник, не та «теоретическая подкладка», как любит говорить Коротин, но кое в чем и он смыслит, — не лыком шит!
«Словом, дудки, товарищ старший инженер-лейтенант Коротин!» — вновь мысленно сказал Гладышев и спокойно выпрямился, как если бы был тут один, не стоял рядом над душой Коротин. Да и мало ли что привело инженера сюда. Стоит, ну и пусть стоит. И Гладышев хотел уже шагнуть мимо осциллографа к дальнему шкафу, проверить панели перед новым заходом самолета, как по громкой связи упругий голос инженер-майора Двали объявил:
— Внимание! Начинается седьмой заход от станции.
Пятнадцать часов десять минут...
И тут Коротин, совсем не догадываясь о всех тактических и стратегических замыслах, какие обуревали техник-лейтенанта, сказал:
— Товарищ Гладышев, есть пять минут, пока самолет войдет в зону. Подготовьте к записи следующий канал. На «сигму» особое внимание. Дело в том, что по другим линейкам обнаруживается какое-то барахление.
«А, барахление, барахление!» — про себя огрызнулся Гладышев, оборачиваясь. Они оказались рядом — техник на полголовы выше, у инженера взгляд глубоко посаженных глаз твердый, немигающий. Железный «координатный бог»... Гладышев отвел свой взгляд, сказал негромко:
— Ясно, готовить следующий канал.
И разом забыл и о Коротине, который еще стоял, не уходил, и о своих недавних размышлениях, и уже весело, будто запела внутри какая-то струнка, подумал: «А что, интересно посмотреть! Ну-ка, ну-ка, какое там барахление?»
Привычно, быстро выдергивал концы из гнезд панелей: сейчас перекатит осциллограф к очередному шкафу, настроит все для записи.
