-Катя, спасибо тебе.
Меня очень сильно обрадовали её слова. Просто захотелось плакать от радости. Показалось вдруг, что Маринка была тяжело больна, а теперь поправилась.
Я сжала её правую ладонь двумя руками и проговорила радостно:
-Маринушка, я очень-очень рада. Если ты повернешься лицом к Богу, это будет самым важным в твоей жизни.
Мы с Маринкой стали общаться чаще.
Игорь вскоре поправился, а потом заболел опять. После второй вспышки заболевания он выздоравливал медленно, но болезнь изменила Игоря в лучшую сторону. Он стал спокойней, тише, добрей.
В семье Марины и Игоря многое изменилось. Игорь с радостью начал постигать жизнь христианина и сказал однажды, что только верующий может быть счастливым.
Мне очень понравилось его высказывание. Я хоть и чувствовала то же, сформулировать не пыталась.
Жизнь в наших семьях потекла ровно и слаженно.
С Татьяной я общалась мало. Она сама не стремилась к моему обществу, да и я к её.
Марина сначала тоже мало звонила ей, но постепенно их дружеские отношения наладились. Воскобойникова не только говорила по телефону с Петровой, но и частенько ходила к ней в гости.
Сначала Марина звонила мне и рассказывала об этих посиделках, сетуя на то, что Татьяна совсем не хочет приобщаться к церкви и вере, но постепенно сама стала отходить от той жизни, которую теперь вёл её Игорь.
Я видела эту перемену, переживала, но не вмешивалась.
***
Однажды, Марина позвонила вечером накануне своего дня рождения и пригласила меня в кафе.
-Только давай устроим девичник, - сказала она, - Татьяна без мужа и ей будет тяжело видеть наши пары.
-Ладно, - согласилась я.
Пришла я в кафе раньше назначенного времени, так как предполагала, что ехать до нужного места придётся дольше. К моей радости Марина была уже на месте.
-Привет, Марин, - радостно окликнула я подругу.
-Здравствуй, Катя. Пойдём за столик, я уже всё заказала.
Кафе было приятным, уютным и нешумным. Столик стоял на отшибе, что мне всегда нравилось.
Я с удовольствием уселась на указанное место и повесила сумку на спинку стула.
Марина очень хорошо выглядела. И прическа, и макияж, и платье – всё шло ей необыкновенно.
-Ты сегодня и моложе, и красивее, чем обычно, - похвалила я подругу.
-Спасибо, - улыбнулась она, - честно говоря, мне довольно трудно отказаться от косметики, от красивой одежды, ну и так далее.
Я молчала.
-И вообще, Кать. Я верю в Бога, но частые размышления о жизни, о смерти, о том, что нельзя сплетничать, осуждать, флиртовать с мужчинами, наводит на меня уныние. Мне трудно быть хорошей христианкой, и плохой не хочется. Что мне делать?
