-А знаешь, во сколько обошелся мне ее праздничный вид? – вдруг заговорил Евгений.
Людмила Петровна и Владислав Владимирович одновременно посмотрели на него.
-Она кроме праздничной одежды, повседневной, спортивной и так далее, и так далее ничем не интересуется. Знаете, что она еще выкинула? – продолжал Евгений упавшим голосом.
Родители молчали и вопросительно смотрели на сына.
-От нас сбежала очередная няня, - продолжал Евгений, - и Элла была один день с ребенком сама. Только один день! Вечером, когда я пришел с работы, Ксения плакала, надрывалась. Я пошел в детскую, там кроватки нет. Эллка лежит на кушетке и спит. В общем, она чтобы отдохнуть, выкатила кроватку из детской в гостиную, закрыла плотно все двери, чтобы дочка не мешала ей спать, и дрыхнет. Когда я возмутился, разбудил ее, она расплакалась, сказала, что о ней никто не думает, что она и так всю себя отдает семье, и если она решила отдохнуть, что здесь плохого? В результате, я оказался виноват во всех смертных грехах, а то, что Ксения вся в соплях, красная, обкаканная орет в гостиной, это нормально. Я ее спрашиваю: «Зачем кроватку в гостиную выкатила?», а она говорит: «В детской кушетка удобная и тепло»! Это нормально? Причем, объяснять что-нибудь бесполезно. Она уверена, что я придираюсь не по делу. Она тупая какая-то!
-Вот видишь! – возмущенно сказала Людмила Петровна. – Это результат твоей безответственности! Твоей погони за деньгами!
-А я тут при чем? – деланно удивился Владислав Владимирович.
-Ты при чем?! Это ты выбрал эту сноху!
-Она что, урод?! Откуда я знал? Женщина красивая, богатая. Я хотел как лучше. Я думал о Женьке.
-Вот и додумался! Кроме себя Элла никого не любит! Это не красивая женщина, это клоп, пиявка, кровопийца. Она никого не любит, даже свою дочь! И ты хочешь, чтобы и Андрей женился на подобной стерве?
-Он мог бы жениться на стерве, но бедной! Разве нет?
-Он мог бы жениться на нормальной девушке. Не важно была бы она бедная или богатая, - уже спокойней сказала Людмила Петровна.
-Конечно, неважно! Тебе не важно! Ведь они сели бы на мою шею! – все также раздраженно говорил Владислав Владимирович.
-Хватит, родители! – попытался их успокоить Женя. – Что сделано, то сделано.
Тут на пороге появился Андрей.
-Что вы так кричите? – спросил он.
-Ты зачем Насте нагрубил? – переключился на него отец.
-Я нагрубил?
-Да!
-Это она назвала Анну Ивановну побирушкой.
-Побирушкой? – удивилась Людмила Петровна.
-Да.
-Почему?
