— Полагаю, ты считаешь, что я не должен был вмешиваться? — устало спросил Том, — Вероятно, ты права, но не мог же я оставаться в стороне и спокойно наблюдать, как рушится почти слаженный союз! В конце концов, Кен рано или поздно вернется в Англию…
Мэнди, которую слова отца больно царапнули, тихо заметила:
— Знаю, что тебе нравится Стив, но все же позволь мне решать, с кем встречаться. В конце концов, мы со Стивом не были помолвлены.
— Мне это прекрасно известно, но и ты не можешь отрицать, что парень только и ждал, когда тебе выдадут диплом, чтобы тут же сделать предложение.
— Как бы то ни было, пока Стив не предложил мне выйти замуж и пока не получил моего согласия, я не чувствую себя связанной обещанием.
Упорство дочери явно обескуражило Тома.
— Но что ты скажешь ему, когда он позвонит?
— Если хочешь знать, я уже отказала Стиву, причем еще до того, как меня пригласил Кен!
— Ну… надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— Папа, ведь ты сам говорил, что Кен надежный человек.
— И сейчас готов повторить. Но он намного старше тебя.
— Ему всего двадцать семь, — напомнила Мэнди.
— А Стиву двадцать три.
— Велика ли разница?
Том вяло усмехнулся.
— Стив — молодой неиспорченный парень, а Хэттон — взрослый опытный мужчина, искушенный в делах, касающихся общения с женщинами, и…
— Но ведь это не означает, что ему нельзя доверять!
Не обратив внимания на слова дочери, Том продолжил:
— Не забывай, что Джулия хорошо знает Кена, а так же то, с какими великосветскими дамами он появляется в обществе. Поверь, детка, Кен тебе не по зубам, а мне не хотелось бы видеть тебя несчастной…
Мэнди присела на подлокотник кресла, в котором отдыхал отец.
— Я знаю, папа, и очень благодарна тебе за заботу. Но меня уже не нужно опекать, я стала взрослой и имею право делать собственные ошибки.
Вздохнув, Том сдался.
— Ладно. В котором часу вы уходите?
— Кен закажет такси на половину восьмого.
— Джулия к этому времени спустится, и мы вместе выпьем в гостиной шампанского.
— Спасибо, папочка! — Обняв отца, Мэнди поцеловала его в щеку.
При этом лицо самого родного на свете человека показалось ей осунувшимся.
Минут через двадцать она спустилась по лестнице, красиво одетая, с легким макияжем, рассыпанными по плечам волосами и сиянием во взоре.
Припомнив, как Кен назвал ее глаза русалочьими, она выбрала платье из шифона морской волны со сверкающей местами золотой нитью. Это был воздушный романтический наряд, который не очень нравился несколько приземленному Стиву.
