— Да, конечно, извините. Меня зовут Татьяна. — Она смущенно улыбнулась и протянула руку. В нос ударил какой-то знакомый, но давно забытый запах. В сочетании с затхлостью комнаты запах производил нокаутирующий эффект. «Господи, да это обычный перегар, — промелькнула мысль, — только очень резкий».
— Ты, девонька, ручонку-то не тяни. — Существо почесало щетину над верхней губой и осторожно погладило большую волосатую бородавку на щеке, чем вновь вызвало сомнения относительно своей половой принадлежности. — Так только жлобы знакомятся.
— Простите, я не понимаю. — Татьяна с облегчением отдернула руку.
— А чего тут понимать? Банку поставь, колбаски-огурчиков порежь. Дернем по стопарю вот и познакомимся.
— Какую банку? — в недоумении прошептала Татьяна. — А, ну да, конечно. Я поняла. Сейчас муж вернется. Тогда и решим.
— Ты замужем, что ли? — почему-то удивилось существо и сорвало костлявой рукой дырявый платок с головы, обнажая несколько клочков седых, давно не мытых волос, расчесанных на пробор, очень похожий на обычную лысину. Стало ясно: женщина. По крайней мере, бывшая.
— А что вас так удивляет? — Татьяна пыталась не дышать, поэтому говорила с трудом, почти шепотом. — Что в этом необычного?
— Все необычно. — Существо принялось почесывать чуть ниже спины. — Какой же нормальный мужик свою жену в такой глютеус максимус засунет?
«Глютеус максимус — на латыни, кажется, задница, — вспомнила Татьяна. — Однако мы только с виду вчера из пещеры!»
— Не москвичи, что ли? Из Кислодрищенска Мухосранской губернии в столицу пожаловали? — спросило существо.
— Да нет, москвичи. — Татьяну развлекала дворовая витиеватость речи соседки. — Коренные. Я на Арбате родилась, муж — в Сокольниках.
— А что же тогда… — начала было соседка, но вдруг сразила Татьяну наповал своей логикой: — Сами разбирайтесь. Не мое это дело. — Обдав Татьяну густым кислым выхлопом, ока удалилась в коридор.
— Погодите, — спохватилась Татьяна, скорее из вежливости. — А как вас зовут?
— Забыла. Банку поставишь — вспомню! — раздался из комнаты плохо поставленный баритон. Очевидно, это была шутка, потому что из другого конца квартиры послышался трубный хохот.
В этот момент щелкнул замок, и в коридор осторожно, брезгливо морща нос, вошел Сергей.
— Привет, мамулька! — Он чмокнул жену в щеку, старательно делая вид, что ничего страшного в их жизни не произошло и все эти изменения — явление временное.
— Привет, — устало улыбнулась Татьяна. — Тут соседка бутылку требует, иначе отказывается знакомиться. Колоритнейший, скажу тебе, персонаж. Изъясняется на смеси латыни с лагерной феней, а пахнет — закачаешься!
