— Да… Настырный парень, но ты знаешь, в нем что-то есть. Характер. Обратил внимание на такую его фразу: «Короче, так!» Серьезная фраза. Зажмет он некоторых товарищей. Увидишь.
Один изучающе смотрит на другого.
— Зажмет, если молчать, как чижики, будем. А нужно как что — так всем на дыбы. За свободу надо бороться, понял? Чего смеешься?
— Тоже мне декабрист нашелся. Он тебе просто-на-пр, осто прикажет, и «борьба» закончится. Надеюсь, ты не настолько наивен, мой друг, чтобы лезть на рожон?
— Наивен.
— Мне тебя жаль.
— Чижик, плебей.
— Благодарю. Ваши слова, сеньор, я лично воспринимаю педагогически. Так сказать, знакомство с вашим лексиконом, но не вздумайте произнести их в другом месте и другому лицу. Ибо…
Высокий солдат слабо улыбается и дотрагивается кулаком до своего аккуратного, с ямочкой подбородка.
— Нет, серьезно, Ника, жизнь дала трещину, — примирительно говорит солдат с пышным чубом.
— Может быть. Все может быть, мой юный друг.
Палит солнце, а стоит спуститься вниз, под обрыв, там — море. Искупаться бы…
— Пойду спрошу насчет купания.
Высокий солдат встает, а второй, с чубом, лениво смотрит вдаль. Пожимает плечами. Дескать, мне-то что, спрашивай.
Славиков вскоре вернулся. Вернулся хмурый. Бакланову с одного взгляда стало ясно: опять что-то сержант выдал. И все-таки интересно.
— Что он сказал?
Славиков сел рядом. Сплюнул, но неудачно: пришлось вытирать подбородок.
— А! Купание, говорит, подождет. Главное, говорит, — доло. Будем наводить «люкс» в спальном салоне.
А море сияет во всю синь. У Славикова есть ласты и маска. Кто-кто, а Николай знает, что такое подводный мир и подводная охота. Не зря прислали ему друзья подводное ружье! Здорово скрашивали службу эти морские прогулки. И вот, пожалуйста, — купаться нельзя. Так сказал сержант. Мало ли кто что говорит. Хуже другое. Сержант не желает слушать разумных советов. Он упрям в своей правоте, как мул, уткнувшийся в ворота хозяйского дома. И доводы у сержанта железобетонные: «Сначала порядок, а отдых потом». А если все-таки искупаться? Что он сделает? Нет, действительно, что он сделает, если поступить по-своему? Для пробы характера!
— К черту его! Пойдем! — сказал Бакланов, угадав мысли Славикова.
Николай посмотрел на дверь.
— А маска там…
— К черту маску. Пойдем хоть охладимся, вон как жарит! — Бакланов решительно встал.
«Охлаждение» затянулось минут на. двадцать. Оно бы продлилось еще дольше, если бы на тропе, ведущей к морю, не появился Русов. Он был в трусах, майке и панаме. Казалось, тоже собрался купаться. Славиков хлопнул по животу лежащего на воде Филиппа:
