Я открыла кран посильнее и сунула под холодную струю голову. Затем тут же ее подняла и опять посмотрела в зеркало. Увидев разбитую губу, я еще раз промыла ее водой и поразилась тому, что я совершенно не чувствую никакой боли. Я тут же подумала о Жане. О его некогда красивом лице, которое теперь напоминало какое-то месиво. Если человеку в таком состоянии говорят о любви, он, наверное, ненавидит того, кто ему это говорит. «Бабушка, любимая бабушка, защити меня и помоги мне выбраться отсюда. Помоги мне и моему любимому. Я знаю, что ты все видишь и не бросишь нас в беде. Накажи наших обидчиков за унижения и боль, которые они нам причинили». Я не знала, что случится со мной завтра, послезавтра, через неделю, да и проживу ли я вообще эту неделю. Я могла только предполагать, что теперь будет со мной, с Жаном и с нашей дальнейшей жизнью…
— Эй, ты спишь, что ли?! Я сейчас дверь вышибу! — послышался разъяренный голос за дверью. — Считаю до трех. Раз… Два…
— Подождите. Все в порядке.
Открыв дверь, я окинула мужчину усталым взглядом и еле слышно произнесла:
— Не стоит так нервничать и кричать. Я очень плохо себя чувствую. Мне нужно принять холодный душ.
Мужчина посмотрел на мои мокрые волосы и рассмеялся.
— А может, тебе еще ванну с пенкой соорудить и спинку потереть? Может, у меня лучше получится, чем у француза?
— Я говорю вполне серьезно.
— Да и я не шучу.
— Мне действительно плохо. Я сейчас умру от удушья. Мне не хватает свежего воздуха. Выведите меня на улицу.
— Что?
— Я говорю, что меня нужно вывести на улицу. Я задыхаюсь.
— Ну, пойдем, подышим.
Мужчина схватил меня за руку и повел к выходу. Тишина в доме говорила о том, что, кроме нас, здесь никого нет. По крайней мере мне очень хотелось в это верить. Я думала, что меня выведут на крыльцо, но вместо этого мужчина толкнул меня в ближайшую комнату и открыл окно с массивной решеткой.
— Садись на подоконник и дыши, — скомандовал он.
Из этого окна был точно такой же вид, как и из окна комнаты, в которой держали меня с Жаном. Лес. Высокий каменный забор, и больше ничего. За этим забором ничего не было видно. С одной стороны это было похоже на деревню, а с другой — ничего не говорило о том, что вокруг есть другие дома. Где мы?
— Ты что не дышишь-то? — Мужчина подошел к журнальному столику и, не выпуская пистолета из рук, налил себе полную рюмку джина. — Выпить хочешь?
— Нет.
— А я бы на твоем месте выпил для храбрости. Глядишь, выпьешь и меня перестанешь бояться.
