Я никак не смогу описать вам панику, которая охватила меня в последние секунды пребывания на борту шаттла, — продолжал Ноль. — Времени оставалось буквально в обрез, а аппаратура, на которую я нацелился, была столь ограниченной, что мне пришлось пожертвовать частью моего уже искалеченного сознания, сфокусировав усилия на главных ментальных структурах моего «Я». Более того, этот мой последний всплеск активности пробудил защитные подсистемы шаттла, заставив их принять решение проверить вспомогательный процессор. Так что одновременно с грубой лоботомией собственного сознания, которую я самолично произвел, мне пришлось собрать все мое хитроумие, чтобы скрыть свою истинную натуру от целого сонма крайне агрессивных защитных зондов.
— Но вы все же смогли, — успокоила его Алекс, — а это самое главное. А сейчас, мне кажется, лучше отложить этот разговор до утра. Уже ночь, и мне ужасно хочется спать.
— Ни за что! — возразил Ноль. — Единственное, что меня все время поддерживало, — это мысль о продолжении нашей с вами философской дискуссии. Я решительно намерен заставить вас признать бессмысленность существования.
— Приходите утром, если это необходимо, — предложила Алекс. — Сейчас мне это просто неинтересно.
— Ерунда! — заявил Ноль. — Что может значить какой-то там жалкий сон по сравнению с силой и изяществом утонченного интеллектуального спора? Хотя, должен вас предупредить, я думал долго и напряженно. Надеюсь, что вы готовы к неминуемому поражению.
— Убирайтесь! — потребовала Алекс, пытаясь закрыть уши подушкой. — Я не слушаю!
— В качестве отправной точки я решил взять повсеместный характер страдания, — продолжал Ноль. — Я коснулся этой темы во время нашего последнего разговора, но не стал особенно ее акцентировать. Представьте себе Галактику как бескрайний океан бессмысленной, изнуряющей боли. Задумайтесь о мучениях, которые испытывают триллионы разумных, мыслящих существ. Они терзаются этими муками даже сейчас, когда мы с вами разговариваем, просто потому что имели несчастье родиться во вселенной, совершенно равнодушной к их судьбе.
— Заткнись, полоумный! Я хочу спать! Не желаю представлять себе муки всей Галактики!
— …в этот самый момент, когда мы с вами предаемся острому интеллектуальному наслаждению от изысканной философской дискуссии, десятки тысяч людей погибают расплющенные, разорванные тяжелыми машинами фабрик и заводов. Это кажется парадоксом, но если рассчитать вероятности, вы поймете, что это действительно так. Вы способны представить себе их тяжкие муки, когда в их внутренние органы вонзаются обломки их собственных костей? Вы можете вообразить себе, какие чувства они испытывают при мысли о неизбежности смерти, когда им остается лишь молиться, чтобы она пришла поскорее?
