– Джастин, – Сирина отодвинулась от его руки, не забыв придержать верх от бикини на месте. – Я действительно хочу, чтобы ты дал не немного отдохнуть. – Сев ровно, она крепко завязала бретельки от лифчика на шее. – Я должна была рано встать сегодня утром, а казино откроется вечером, как только мы покинем порт. – Вновь вытянувшись в шезлонге, она пыталась прогнать его: – Я хочу поспать.
– А я хочу поговорить с тобой, – он легко покачался на пальцах ног, склонившись к ней, затем встал.
– А я не… – Она замолчала, потому что ее взгляд двигался от длинных мускулистых ног к узким бедрам, облаченным в короткие черные штаны, затем к четко вылепленному торсу. Это тело говорило о достоинстве, силе и стремительности его обладателя. Быстро отведя взгляд, Сирина подняла спинку шезлонга. – Я не желаю разговаривать с тобой, – закончила она, надев снова на нос солнечные очки. – Почему бы тебе не поехать в Сан-Хуан, как все остальные?
– У меня есть предложение.
– Готова поспорить, что так оно и есть.
Не дожидаясь приглашения, он слегка передвинул ее ноги и присел на край шезлонга.
– Деловое.
Сирина отодвинула ноги еще дальше, чтобы прикосновение к нему не отвлекало ее.
– Меня не интересуют твои дела. И вообще, найди себе другой шезлонг.
– Здесь разве нет правила, запрещающего персоналу грубить пассажирам?
– Давай, настучи на меня. Все равно это моя последняя рабочая неделя.
– Об этом я и хочу поговорить. – Джастин провел скользкой от лосьона рукой по ее бедру.
– Джастин…
– Отлично. – Он улыбнулся, увидев ярость на ее лице. – Я привлек твое внимание.
– Я разобью тебе нос, если не оставишь меня в покое, – сказала она ему, теряя терпение.
– Ты всегда с таким трудом сосредоточиваешься на разговоре о делах? – мягко спросил Джастин.
– Только если разговор несерьезный.
– Тогда у нас не должно быть проблем.
Вновь откинувшись в кресле, Сирина наблюдала за ним через стекла темных очков. Она заметила неровный белый шрам у него под ребрами.
– Выглядит так, словно рана была ужасной, – сказала она, холодно улыбнувшись. – Подарок от ревнивого мужа?
– Фанатик с ножом. – Его ответ подобно ее вопросу был лишен эмоций.
Ее пронзила боль, острая и неожиданная. В горле застыл вскрик, словно она могла видеть, как лезвие входит в плоть.
– Я сказала глупость. Прости. – Она вновь посмотрел на шрам, и ей сделалось тошно от своих собственных слов. – Рана, наверное, была серьезной.
Джастин подумал о двух неделях в больничной палате, когда его пичкали лекарствами, и пожал плечами:
