Звоня по телефону и разговаривая с потенциальными клиентами, Билл пытался отвлечься от мыслей о неожиданном визите Джона в его кабинет. Зачем ему что-то менять в своей жизни? Он и так доволен своим положением и не жалуется на комиссионные. Не золотые горы, конечно, но он никогда и не стремился стать миллионером. Он родился на Клейтон-стрит, а многие ли из тех, кто оттуда стартовал, выбились в люди? Очень и очень немногие…
Было около пяти часов, и движение на улицах становилось все напряженнее. Было жарко, хотелось пить и побыстрее добраться до дома. Встреча с Рошель была назначена на семь.
Свернув с оживленной автострады в надежде сократить путь, Билл понял вдруг, что находится в двух кварталах от Клейтон-стрит. Ударив по тормозам, он несколько минут задумчиво сидел за рулем, потом, сам не зная, зачем ему это понадобилось, вырулил на главную улицу своего детства.
Здесь в это время было полное затишье. Дети разбежались по домам ужинать, некоторые, выдохнувшись за день от жары и беготни, сидели на крылечках или на обочинах, рисуя узоры на пыльных поверхностях или почесывая за ухом какую-нибудь старую запаршивевшую собаку.
Билл подъехал к тротуару, и маленький худенький мальчик с большими глазами подозрительно на него посмотрел. Порывшись в кармане, Билл вытащил несколько монет.
— Эй, малыш, иди сюда!
— Вам чего, мистер? — настороженно спросил мальчик.
— Знаешь, где здесь можно найти холодную колу?
— Да. Вон там есть магазин.
— Принеси мне бутылочку, и сможешь оставить сдачу себе.
В глазах ребенка появился интерес. Билл протянул руку, паренек взял с его ладони монеты и деловито пересчитал их.
— О'кей, — кивнул он. — Договорились. — И неторопливо зашагал по улице.
— Эй, бегом марш! — скомандовал ему вслед Билл, и мальчишка припустил бодрой рысью.
Билл усмехнулся и огляделся. Клейтон-стрит почти не изменилась. Это был район, где всегда что-то происходило, но никогда не затрагивало его, Билла, за живое. Рошель много лет назад жила как раз на этой самой улице, вон в том многоэтажном коричневом доме. Билл — в переулке, совсем рядом. Внезапно ему захотелось выйти из машины и вновь пройтись пешком по тротуару.
Засунув руки в карманы, молодой человек зашагал по улице, озираясь по сторонам. Его ноги помнили этот разбитый тротуар, выбоины на мостовой, которые по-прежнему были там, и слегка неровную дорогу.
До него стали доноситься голоса из прошлого. Визжали дети, лаяли собаки, разгневанные матери кричали на своих отпрысков, созывая их домой, надсадно ревел мотор городского автобуса, притормозившего на углу, ноздри щекотала вонь выхлопных газов. А в этой мерзости и запустении — Рошель с длинными черными волосами, огромными голодными глазами и написанной на лице решимостью вырваться отсюда любой ценой.
