– Я поброжу здесь, а ты подожди меня. Не волнуйся, богиня добра.
Они говорили очень тихо, но в окружающей тишине их слова разносились громоподобным криком.
Углубившись в лес, рапсод сел на замшелый камень и стал поджидать Таиду.
Оставшись одна, Таида взглянула на скалу. Глаз внимательно рассматривал ее. Она обернулась. И весь лес был, казалось, одним внимательно следившим за ней глазом.
Обойдя скалу, она наткнулась на русло высохшего ручья. По скользким, отшлифованным временем камням трудно было идти. Отвесные скалы в четыре человеческих роста обступили ее. Наконец Таида выбралась на поляну. По краям ее росли деревья, в дальней скале был вход в пещеру, к которой вела еле заметная тропинка.
Таида направилась к пещере.
В пещере было сумрачно, а в глубине совсем темно. На тусклых стенах висели какие-то непонятные очень ветхие предметы – не то куски тканей, не то шкуры убитых животных, не то одежды…
В глубине пещеры кто-то неподвижно сидел.
По спине Таиды пробежали мурашки.
На потолке послышался трепет чьих-то крыльев.
Сердце бешено заколотилось, все тело покрылось холодным потом.
С уст Таиды сорвался крик ужаса. Ей навстречу летела летучая мышь, которая зависнув над оцепеневшей от страха женщиной, снова возвратилась в глубь пещеры.
И вдруг Таиду озарило. Она, преодолев боязнь, двинулась навстречу сидящей.
На троне из крашеного дерева сидела каменная богиня Мать. Талии у нее не было – она была беременна, – маленькие ручки сложены на большом животе под тяжелыми грудями, а громадные бедра сужались к крошечным ступням. Грубо высеченные из камня локоны обрамляли лицо. На ней не было ни красок, ни одежд, ни драгоценностей, просто серый камень.
Богиня была такая старая, такая древняя. Казалось, сама природа сотворила ее, прежде чем руки людей научились ваять.
– Что я могу пожертвовать богине? – подумала Таида.
Рассудив, что каждый бог бывает тронут жертвой, предназначенной ему, она, глубоко вздохнув, наклонилась, подняла с земли камень и резко провела острым концом по ладони.
На алтарь закапала кровь.
Таида начала обряд умиротворения. Сначала запятнала себя кровью, потом стала мыть водой из текущего в пещере ручья голову, лицо, правую руку, потом левую. Очистив себя, она сняла с талии серебряный пояс и положила на алтарь Богини.
Лик богини Матери был суров.
Вдруг Таида отчетливо услышала голос:
– С помощью богов ты будешь плести паутину, в которую завлечешь молодого царя. Ты овладеешь его мыслями, покоришь его сердце и подчинишь его ум нашей воле. Но если ты изменишь своему долгу, тебя ждет кара богов!
