Дня Третьего. Вот теперь «революция» в первобытной стае завершена и привела к окончательной победе Артефакта, а значит к новому и еще более глубокому расколу. Агрессивная и сплоченная организация «революционных дев» не может быть удовлетворена новым порядком. Для них новая власть имеет образ чужой стаи конкурентов. То есть раскол в стае достиг степени настоящей гражданской войны. Но при этом в одной из двух враждующих частей стаи опять оказываются только самки из числа бывших «юных дев». То есть и на этот раз разделение стаи оказывается неполным, не окончательным.
Степень взаимной агрессии уже такова, что полюбовного разделения на нижний и верхний уровни, как в начале Дня Третьего, уже не может быть. Поэтому происходит разграничение двух качественно разных частей стаи не по вертикали, а на плоскости. В Книге Бытия это символически звучит так: «И собралась вода под небом в свои места, и явилась суша. И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями» /Быт 1,10/.
Как и в случае с «воздухом» и «водой», символизирующем любовь и надежду, «земля» в Библии имеет свой символический смысл – психологическая субстанция веры. Однако, как и в предыдущих случаях, нам следует полагать, что внешняя, буквальная форма связана с какими-то реальными обстоятельствами событий, приведших к появлению этого образа. Остается предположить, что речь как раз и идет о буквальном изгнании части стаи с суши на воду, точнее на деревья, растущие над водой. Причем в библейской реконструкции речь идет не просто о появлении суши, но и о том, что вода собралась. Здесь вообще-то логическое противоречие, поскольку это суша появилась, а вода под небом как бы уже была изначально. Поэтому можно предположить, что «собрание вод» - это на самом деле соединение вместе всех изгнанных из основного сообщества «младых дев».
Итак, в первой половине Дня Третьего из вод многих родились суша и море. Мы предположили, что эти образы могут быть как-то связаны с переходом маргинальной, преследуемой части стаи к преимущественно водному образу жизни. Однако по зрелому размышлению это объяснение кажется несколько натянутым, подгонкой под известную водную гипотезу. Во всяком случае, нам пришлось бы также предположить одно весьма и весьма случайное, маловероятное обстоятельство, будто наш тропический Лес находился непосредственно рядом с большим озером или морем. Однако, скорее, наоборот – для «зачатия» человечества и начала антропогенеза наиболее вероятным было бы сочетание тропического леса с холмами и скалами, давшими материал для первых каменных орудий.
