— Я хочу сообщить вам, — донеслась тихая невнятная речь, — что деньги возвращены, даже если они никогда не дойдут до вас.
Юстэйс издал стон и опустил голову на руки.
— Я также хочу сообщить вам, — продолжал невнятный голос, — что это должен был быть сын.
Тавернер снял руку с ее груди и ее дыхание замедлилось, а на лице опять запечатлелась маска смерти.
— Вам это что-нибудь говорит? — спросил он Юстэйса.
— Да, — ответил тот, поднимая лицо. — Это в точности подтверждает то, что я думал. Эго коварная Хунифа, это ее месть.
Тавернер вывел нас из комнаты.
— Я хочу знать все подробности, — сказал он. — Я не могу заниматься пациентом, пока их не узнаю.
Заметно было, что Юстэйс испытывает неловкость.
— Я скажу вам все, что смогу, — ответил он наконец. — Что бы вы хотели узнать? Вся история займет слишком много времени.
— Что послужило началом вашей связи с этой индийской девушкой? Была она профессиональной куртизанкой, или вы ее купили у ее родителей?
— Ни то, ни другое. Она заготавливала вязанки прутьев, а я наблюдал за нею.
— Любовная история?
— Вы можете называть это как вам угодно, хотя с тех пор, как я узнал, чем может быть любовь, мне не хочется вспоминать эту историю.
— Что послужило причиной вашего разрыва?
— Ну… видите ли, должен был появиться ребенок, и я не мог с этим смириться. Хунифа по-своему была достаточно хороша, но евроазиатский щенок — это было бы слишком. Я полагаю, такие связи обычно кончаются подобным образом.
— Итак, вы отослали ее назад к ее народу?
— Я не мог этого сделать, они, вероятно, убили бы ее, но я дал ей хорошую сумму, достаточную, чтобы помочь устроить свою жизнь; ведь немного нужно, чтобы сделать их счастливыми. Жизнь там достаточно проста.
— То есть вы снабдили ее достаточным капиталом, чтобы она могла устроить свою жизнь в качестве куртизанки?
— Э-э… да, я ожидал, что она их использует именно на это.
— Нетрудно догадаться, что вряд ли она могла бы сделать с ними что-нибудь еще.
— Там они не слишком много думают об этом.
— Некоторые касты думают, — спокойно ответил Тавернер. — Но она отослала деньги вам обратно, — продолжал он после паузы. — Что с ней случилось потом?
— Мне кажется, слуги что-то говорили о самоубийстве.
— То есть, она не приняла предложенную вами альтернативу?
— Нет, э-э… не приняла. Это неприятный случай и лучше всего о нем забыть. Я и не предполагал выйти из него безупречным, — пробормотал Юстэйс, вставая и прохаживаясь по комнате.
— В любом случае, — продолжал он с видом человека, собравшегося с духом, — что можно с этим сделать? Хунифа, видимо, знала об… э-э… оккультизме больше, чем можно было бы предположить, и вы тоже, по общему мнению, обладаете знаниями в этой области. Восток против Запада — кто победит?
