Ван Драавен колдовал над чаем, бросал в кипящую воду какие-то резко пахнущие стебельки, и Марк понял, что разговор предстоит начать ему.
— Я толком и не представился. Марк Салливан. — Он протянул руку.
Геодец, неспешно отряхнув пальцы от травяной шелухи, пожал ладонь Марка. Пожатие было крепкое, но не особенно теплое.
— Мое имя вы знаете.
— Да.
Миссионер легко поднялся и шагнул к полке доставать чашки. Марк подождал, пока он разольет парящий напиток, и даже решился пригубить отвар. Колдовское зелье пахло ромашкой и мятой, а на вкус оказалось горьковато-вяжущим, но приятным. Отставив чашку, землянин сказал:
— Объясните мне одну странность…
— Да?
— Насколько я понимаю, вы довольно много общались с отцом Франческо?
Ван Драавен не спешил подтвердить слова Марка — но не спешил и опровергнуть. Он просто смотрел поверх края своей чашки, и Марк опять пожалел, что священника невозможно прочесть.
— Почему он ни словом не упомянул вас в отчете Комиссии?
Геодец улыбнулся:
— Откуда мне знать?
Марк внимательно наблюдал за выражением его лица. Улыбка не коснулась светлых глаз. Он что-то скрывает или просто характер такой?… Не понять.
— Это еще не самое интересное, — вкрадчиво проговорил Марк. — Самое интересное состоит в том, что он также ни слова не написал про ваши… нововведения. Я ведь не ошибся? Это ваша идея — устроить тут сельскохозяйственную коммуну?
Говоря это, Марк разорвал упаковку галет и протянул открытую пачку геодцу. Миссионер взял из пачки галету и внимательно на нее уставился, как будто ржаной хлебец представлял для него немалый интерес.
— Моя.
— Что? — В первую секунду Марку показалось, что Ван Драавен говорит о галете, но тот поднял голову и повторил:
— Идея моя. Она вам не нравится?
— Ну почему же?… Загнать бездельников-туземцев полоть грядки… В этом есть высшая справедливость.
Геодец расхохотался.
— Что, в этом нет высшей справедливости?
— Отец Франческо в вас не ошибался.
«Где-то я это уже слышал», — подумал Марк.
— Он говорил обо мне? Что же?
— Что вы, Салливан, та еще змея. Что пальца вам в рот не клади.
В голове Марка одновременно мелькнули несколько мыслей. Первая, и самая важная: «Отец Франческо никогда бы не стал рассуждать о своем ученике с чужаком». В чем в чем, а в этом Марк испытывал железную уверенность. По собственной воле не стал бы. Вторая: «Геодец меня читает». Это было маловероятно, но не исключено. О жителях темной планеты немногое известно. Кто поручится, что эффект «заглушки» — не сильнейший ментальный блок? Может, они все как один телепаты, до которых даже коммодору Висконти как отсюда до Земли? Это было тоже важно, и следовало — раз уж представилась такая возможность — сей вариант прощупать. Третья: «Он знает, зачем я здесь. Он знает и испытывает меня, так же, как я испытываю его. Хорошо же. Поиграем».
