При виде открывшейся в его кабинет двери Оуэн собрал бумаги, разложенные на столе. В дверях появилась мясистая физиономия Себастьяна, а сзади выглядывала женская головка.
— Надя?!
Он вскочил на ноги. Она сама пришла к нему! Вот радость!
— Сэр, прошу прощения за вторжение, — произнес обеспокоенный привратник.
— Все в порядке, Себастьян. Мисс Кондратович может приходить ко мне в любое время. Неужели ты забыл об этом?
Привратник служил их семейству более тридцати лет и знал посетителей всех на перечет. А эту девушку увидел впервые в жизни и тут же получил выговор. Величественный Себастьян всегда напоминал Оуэну большую сторожевую собаку, безраздельно преданную тетушке Верне.
Надя посмотрела на каменную физиономию привратника и ободряюще улыбнулась.
— Я одна из вашей футбольной команды. Пасую влево и бегу вправо, — пошутила Надя.
Оуэн хмыкнул, увидев, как Себастьян поклонился Наде.
— Что-нибудь еще, сэр?
— Нет, спасибо.
Он отпустил привратника и повернулся к молодой женщине, стоявшей поодаль. Длинные волосы ниспадали на плечи, чуть прикрывая зарумянившиеся щеки. По ее виду нельзя было сказать, что она в восторге от встречи.
— Надя?
Она резко подняла голову навстречу Оуэну. На гладком лбу между похожими на стрелы бровями застыла вертикальная морщинка. Она положила обе руки на стол и командным тоном сказала:
— Я требую вернуть ее, и немедленно!
Оуэн растерянно моргнул.
— Что вернуть?
Надя сжала губы и подалась вперед.
— Мою музыку!
За последние пять дней в ее голове не родилось ни одной ноты, ни одной мелодии. Пять дней прошли в сплошном молчании. Она не могла понять, каким образом ему удалось лишить ее главного и любимого занятия. Ведь во время обеда в «Фоксчейзе» музыка звучала, как и позже, по пути домой, даже тогда, когда она рассказывала Оуэну смешные истории из своего детства. И вот он украл ее своим поцелуем.
— Какую музыку?
Она заговорила громче и настойчивей.
— Мою музыку.
Оуэн уселся обратно в кресло.
— У тебя потерялась музыка, и ты полагаешь, что в этом виноват я?
— Я не полагаю, я знаю.
— Когда же она потерялась?
— Она звучала у меня в ушах, когда я ехала с тобой в «Фоксчейз», но после того, как ты привез меня домой, она исчезла.
