— Ты как-то притихла, — сказал Оуэн. Из-за сумерек он не мог как следует разглядеть выражение ее лица, но догадывался, что она чем-то озабочена.
Надя прикусила губу. Шагая рядом с Оуэном по полю, она чувствовала себя очень неуютно.
— Ты уж меня извини, — произнесла она после долгого молчания.
Через пять минут ему предстояло уехать. Слава Богу, тогда она вновь окажется в безопасности и станет думать только о мелодии, которая звучала в голове весь вечер. Это будет песенка об игрушечном ослике, который убежал из дому, потому что не хотел превращаться в пинату.
Оуэн проводил ее до забора.
— Могу я задать тебе один вопрос?
— Задавай.
— Каким образом было приготовлено тушеное мясо? К нему подали необычную приправу из травки, которую я видел в саду у тетушки Верны, и что-то еще, чего я не знаю.
— Тебя это действительно интересует?
В ее голосе Оуэн уловил сомнение.
— Ладно, я спрошу иначе. Стоит ли мне волноваться за самочувствие?
— Если ты не вегетарианец, то не стоит. — Она тихонько хихикнула, заметив беспокойство в его глазах. — Не тревожься, Оуэн. Если ты не видел такого блюда в американских ресторанах, это еще не значит, что оно отравлено.
Она остановилась у подножия холма и посмотрела на сарай и стоявший рядом с ним дом. Это был ее дом, ее земля — земля, где она жила. Наде никогда не надоедало восхищаться открывавшимся с этого места пейзажем.
— Разве не чудесный вид отсюда?
— Чудесный, как и весь ваш табор, — сказал он, любуясь ее профилем.
Надя пропустила комплимент мимо ушей.
— Спасибо еще раз за то, что ты проявил внимание к моему отцу и дядьям, я уж не говорю о детях.
— Все они прекрасные люди до тех пор, пока не собираются кого-нибудь вешать, — хмыкнул Оуэн, вспомнив, каким зловещим казался Рупа, когда накидывал на него петлю.
Надя была довольна тем, что в сумерках он не мог разглядеть выражение ее лица.
— Я признательна тебе и за то, что ты не пожаловался на них властям.
— Теперь я понял, что это не их вина. Они плохо представляли, как живут сегодня на Диком Западе, — улыбнулся Оуэн. — Сейчас я считаю, что конфликт полностью исчерпан и мы, как говорят, квиты.
Надя миновала сарай и прямиком направилась к машине Оуэна. Она не понимала, что значит квиты. Все, что она — цыганка, человек, наконец, женщина — испытывала к Оуэну, не имело никакого значения. Надя хотела только одного: как бы поскорее от него избавиться. Оуэн ассоциировался для нее с несчастьем, а она не хотела быть несчастной.
