— Да, и развестись он со своей тощей мегерой никак не может, — отозвался Столпов и даже рукой махнул: мол, безнадежно, пробовал банкир, не выходит ничего у бедняги. — Да Нинель особо и не настаивала на браке, — договорил он.
— М-да? — скептически переспросила у него Мариша. — Не настаивала? В самом деле?
По ее глубокому убеждению, ни одна нормальная женщина, перешагнув тридцатилетний рубеж, не откажется захомутать хоть плохонького банкира, попадись он ей на пути. Тем более что Нинель этот роковой рубеж перешагнула довольно давно. И грех было бы бросаться перспективным женихом только из-за какой-то там вредной жены.
— Вот я Нинель двадцать раз предлагал руку и сердце, — продолжал откровенничать с Маришей Столпов. — А она всегда отказывалась.
— А может быть, она уже была когда-то замужем?
— Кто? — искренне изумился Столпов. — Нинель? Замужем?
Похоже, этот факт его чрезвычайно позабавил. Но Мариша ничего веселого в своем вопросе не усматривала. С чего бы это взрослой женщине не хотеть замуж, хотя бы и за Столпова? Не иначе, как у нее уже был печальный опыт и она опасалась обжечься еще раз.
— Нет, — наконец закончил глупо хихикать Столпов. — Нинель жила совершенно одна. У нее даже родни не было. Сиротка она. В детском приюте выросла.
Он прослезился, а затем речь его стала настолько невнятной, что Мариша поняла: конец близок. Сейчас этот столп театрального искусства, образно говоря, упадет мордой в салат и надолго затихнет. А она у него так и не выяснила ничего конкретного. Ни адреса этого банкира, господина Климентия, ни его телефона, ни даже имени его жены, которую в данном случае все же не стоило совсем уж сбрасывать со счетов. Мало ли что там Столпов думает об отношениях Нинель и ее банкира. Может быть, Нинель всем трезвонила, что не желает замуж за него, а сама активно склоняла мужика к разводу. В таком случае жене Климентия такой поворот событий мог сильно не понравиться. И она взяла, да и устранила любовницу мужа.
Над этой версией следовало хорошенько подумать. Тем более, что и способ убийства был какой-то женский. Ну в самом деле, яд в креме или в гриме. Мужчины на такое коварство вряд ли способны. Хотя среди театральных встречаются всякие извращенцы. К людям творческим подходить с обычной меркой не следует. Столпов начал засыпать и даже похрапывать.
— Эй! Проснитесь! — потрясла его Мариша.
Но это не помогло. Поэтому Мариша, недолго думая, опрокинула над его головой графин с водой. Холодный душ подействовал.
