— Видите вот эти пятна, они у нее на всем теле. Это никак не похоже на обычный сердечный приступ. Можете мне поверить, эту женщину отравили.
Мариша стояла достаточно близко, чтобы увидеть темные пятна, отчетливо проступившие на светлой коже погибшей актрисы.
— Та-а-ак! — многозначительно протянул один из ментов.
И развернувшись, он сразу же наткнулся на невозмутимо стоящую у него за спиной Маришу.
— А вам что тут нужно? — возмутился опер. — Кто тут главный?
Режиссер утер слезы и поспешно вскочил из своего кресла.
— Пусть все посторонние покинут это помещение. И распорядитесь, чтобы никто до моего разрешения не покидал сегодня театр, — велел ему мент.
— И зрители? — растерялся Столпов. — Как же я их задержу? К тому же спектакль кончился и половина из них уже давно…
— Не валяйте дурака! — сердито рявкнул на него второй мент. — Разумеется, это распоряжение касается только работников театра и труппы. Их мы должны допросить.
— Но почему… — пробормотал режиссер.
— Позвольте представиться, капитан Моржов, — сказал мент. — В вашем театре произошло убийство, ясно? Вероятно, это сделал кто-то из работников театра. Вот и проследите, чтобы никто из них не покинул театр. Мы должны побеседовать с каждым.
Затем Руслана и Маришу выпихнули из уборной актрисы вместе с режиссером. Тот передал слова милиции столпившимся актерам, что вызвало новый всплеск паники. Хотя Примакову в театре не любили, но ее неожиданная смерть потрясла людей. А когда выяснилось, что ее убили, актеры начали с опаской поглядывать друг на друга, словно не веря, что это сделал кто-то из них, но в то же время начиная осознавать, что, скорей всего, где-то в их рядах затесался убийца.
— Мариша!
Девушка оглянулась и увидела, как сквозь толпу к ней протискивается Галина. Она была еще в гриме и длинном платье. В спектакле она стояла в толпе придворных датского короля и еще не успела переодеться и разгримироваться.
— Пойдем к нам, — позвала Галина Маришу. — Заодно и поговорим.
Галина делила гримерную еще с пятью девушками. Комнатка была совсем крохотная, и в ней стояла тяжелая смесь запахов грима, пота, дезодорантов и пыли. Пока девушки, ничуть не смущаясь присутствием Руслана, переодевались за импровизированной ширмой, состоящей из старого парчового плаща, наброшенного на бельевую веревку, и обсуждали смерть Примаковой, Галина дрожащими руками снимала с себя грим и извинялась перед Маришей.
— Прости, что я втянула тебя в очередную историю с убийством!
