Дули тяжело уселся.
– Все эти годы смерть ее мне покоя не давала – и сейчас из ума не идет.
– А можно спросить, сэр, как же она померла-то?
– В отчете коронера[33] написали, что кончина наступила из-за передозировки хлорала[34]. Уснула и не проснулась. Я пытался им втолковать, что она никогда такого не принимала. Мэгги тяжко трудилась и ночью спала, как убитая – слыхали бы вы, как она храпела. Конечно, мои слова пустили побоку, да еще Мэгги ославили гулящей. Этот надутый дурак заявил, мол, такие женщины прячут все пузырьки перед тем, как развлекать в своем доме мужика, а ученым людям виднее, где причину искать.
– Так, по-вашему, это был не хлорал?
– Я поспрашивал у всех соседей, – с озабоченным видом рассказывал Дули. – Ее нашли две девчушки. Мэгги была холодная – не как камень, но все равно совсем холодная – и еще дышала. Позвали доктора, но тот оказался бестолковым шарлатаном.
Хозяин дома вновь поднялся с кресла и достал с полки книгу, которую Вир посчитал молитвенником. На самом деле она называлась «Яды: действие и определение – руководство для химиков-аналитиков и экспертов». Дули открыл книгу на явно многократно читанной странице.
– Судя по тому, как она спала, становясь все холоднее, это и взаправду был хлорал. Будь тот коновал настоящим доктором, мог бы спасти ее толикой стрихнина.
Стрихнин вызывал смертельные мышечные судороги и, собственно, поэтому являлся противоядием при передозировке хлорала, стимулируя сердечную деятельность и прекращая опасное понижение температуры тела. Именно инъекцию стрихнина применил врач для спасения жизни леди Хейсли – как раз по делу Хейсли Виру в свое время потребовалась помощь леди Кингсли.
– Выходит, все же хлорал?
– Да. Я бы свидетельствовал под присягой, что Мэгги его не употребляла. Но коронер заявил, что у нее нашли добрых граммов тридцать, даже бутылочку мне показал, – Дули, повесив голову, захлопнул книгу. – Может, я знал ее не так хорошо, как думал.
– Вот жалость-то, – повторил Вир.
Сделав глоток горячего, но почти безвкусного чая, маркиз вдруг припомнил давным-давно заглохшее расследование случая со Стивеном Делейни. Тот также скончался от передозировки хлорала. Но поскольку умерший был не бедной женщиной, закрутившей, по мнению коронера, неподобающую интрижку, а жившим уединенно ученым, к тому же, братом епископа, то его смерти власти уделили больше внимания. Особенно, когда родственники усопшего решительно заявили, что тот никогда не держал у себя хлорал.
