– В таком случае, я не откажусь помочь тебе выяснить происхождение загадочной картины.
* * * * *
Миссис Уоттс не было в живых уже четверть века. Разыскав всего лишь за пару часов знавшего ее человека, Вир посчитал себя счастливчиком.
Поиски привели маркиза из Бермондси в Севен-Дайалз. Расположенный не более чем в миле от просторных площадей Мэйфэра, район Севен-Дайалз в начале века пользовался дурной славой из-за царившей в нем нищеты и преступности. За последние годы репутация района несколько улучшилась, хотя Вир по-прежнему не рискнул бы один сунуться ночью в его боковые улочки.
Но сейчас на дворе стоял белый день. Ведший к нужному месту проулок Святого Мартина бурлил щебетом и гомоном: здесь находился птичий рынок. Маркиз миновал магазинчик, набитый клетками с певчими птичками: снегирями, жаворонками, скворцами – и все это беспокойно чирикало и свистело. Следующая лавка была доверху заставлена ящиками с упитанными воркующими голубями. Ястребы, совы и попугаи вносили свою лепту в общую какофонию. Вир благосклонно поглядывал на изредка попадающиеся заведения, торгующие благословенно молчаливыми рыбками или кроликами.
Джейкоб Дули жил на Литтл-Эрл-стрит. Здесь, на оживленном открытом рынке толпился народ, хотя Вир не заметил среди выставленного на продажу чего-либо, не побывавшего в употреблении раз, а то и два. Он понятия не имел, зачем женщинам в нынешнее время могут понадобиться кринолиновые обручи, но увидел, как целых три набора расхваливают в качестве «последнего слова моды».
Дули обитал на самом верху четырехэтажного дома, на фасаде которого большими буквами рекламировалась бакалейная лавка, находящаяся на первом этаже: «Собственная молочная ферма», «Потомственные мясники», «Поставщик молока» и «Доставка крупных покупок». Узкая, темная лестница пованивала мочой.
На стук выглянул широкоплечий, волосатый мужчина пятидесяти с хвостиком лет, с пышной шевелюрой цвета «перец с солью» и такой же бородой. Встав за приоткрытой дверью, он настороженно рассматривал Вира. Конечно же, маркиз предварительно переоделся. Теперь он выглядел как дородный ломовой извозчик, чья борода по пышности не уступала растительности хозяина. От грубой рабочей одежды несло, как и полагалось, лошадьми и пивом.
– Ты кто такой? Зачем выспрашиваешь про миссис Уоттс? – в речи Дули явственно проступал ирландский акцент.
Но у Вира уже был наготове как ответ, так и ливерпульский говор.
– Миссис Уоттс приходилась теткой моему отцу, вот оно как. Так мне мать рассказывала. Папашка мой сбежал в Лондон и обретался тут у родственницы.
