— А я не твой чертов папаша, — бросил он в ответ.
Она поставила локоть на спинку стула.
— Выше некуда, — проворчала Ким в пустоту. — Теперь доволен, Джекс?
Навряд ли, ведь ты только что накричала на него из-за упрямства и детской боязни иголок...
Разозлившись на свой паршивый, вспыльчивый характер, девушка сбросила бумажное полотенце и с силой ущипнула себя за руку.
— Вот тебе за то, что ты такая злюка!
...Н-да, превосходный день, лучше не придумаешь! Сперва эта странная сцена в его офисе, затем бессонная ночь перед камином, когда он вынужден был таращиться на пламя, словно психически больной в ступоре... Ну, и в завершение всего появление обольстительного ангела в прозрачном халатике.
— Ты вконец испорчен, парень! — Джекс достал из аптечки спирт, ватные шарики и коробку с бинтами. — А точнее, наказан чем-то похожим на коварную пытку водой. Ритмично падающие капли — одна за другой — медленно сводят с ума.
Он вернулся в кухню и вновь поразился тому, насколько хороша Ким. Растрепанные рыжие волосы, сонное веснушчатое личико, великолепные глаза... И этот треклятый наряд.
Кап, кап, кап.
— Вот, — мужчина выдвинул стул напротив. — Давай руку.
Она, не споря, сделала, что он просил. Сняв полотенце, Джекс с облегчением увидел, что кровь почти остановилась.
— Видишь, я же говорила!
Он молча смочил спиртом ватный тампон.
— Будет щипать, — пожаловалась Ким.
Мужчина взглядом заставил ее замолчать.
— Хорошо, хорошо! — она закрыла глаза, готовясь к боли.
— Извини. Вот и все.
— Ладно, теперь можно вернуться к сэндвичам.
Девушка привстала, но Джекс удержал ее.
— Не хочу, чтобы в моем ужине была кровь!
И не желаю видеть здесь порхание некой нимфы в просвечивающих одеяниях...
— Что-то не хочется есть...
Он внимательно посмотрел на Кимберли. Она побледнела.
— Тебя тошнит? — спросил мужчина, подойдя ближе. Ему потребовалось огромное самообладание, чтобы не прикоснуться к пушистым волосам, не погладить нежную щеку.
Ким покачала головой.
— Нет, но я... лучше поднимусь в свою комнату, — она с трудом привстала, покачнулась и снова села. — Ой...
— Это от вида крови, — в молниеносном чередовании злости, досады, желания и грусти все снова перевесила любовь. — Ладно, пошли в постель.
Ничего себе, оговорился... но если она не заметила двусмысленности, то и извиняться не стоит. Джекс поднял девушку на руки. Она улыбнулась и склонила голову ему на плечо.
— Я такая зануда, все всегда порчу...
Он вдохнул терпкий запах ее волос, и волна сексуального желания сотрясла все его тело. Джекс молча поднимался по лестнице со своей ценной, хрупкой ношей, каждой клеточкой ощущая, что у него в руках женщина-награда.
