Он встал, надел соломенную шляпу и быстро зашагал к гумну.
2
Время подошло к обеду, а Алекси еще не вернулся. Парица ждала его в комнате.
После завтрака и разговора с хозяином она перестала отчаиваться и начала злиться. Теперь она всех возненавидела: и мужа, и себя, и этих «неотесанных» крестьян, которые оставили ее одну. Они, как и их соседи, начали веять зерно; веялка тарахтела не переставая и поднимала столб пыли, которая облаком нависла над двором. Под окном кто-то отбивал косу. То и дело покрикивал хозяин и ругался на кур, которые оголтело кудахтали, спасаясь от гонявшей их ребятни.
Парица лежала на кровати и слушала этот шум. Ей казалось, что сейчас она не живет, что никто и не подозревает о ее существовании, словно она обречена судьбой на вечное одиночество.
Посмотрев на свои ручные часики, она встала. Ей пришло в голову, что с Алекси что-то случилось, и злость сразу пропала. Ее всегда терзали подобные мысли, когда муж бывал на охоте. «Я пойду его искать», — решила она и оделась.
Когда она спустилась во двор, веять уже перестали.
— Куда собралась, молодка? — крикнул хозяин.
— Искать мужа, — решительно ответила она.
— Он тут поблизости, скоро подойдет. Сейчас сядем обедать.
— Нет, — сказала Парица, — вы мне покажите, где его искать.
Она была так настойчива, что крестьянин отступился. Он кликнул своего внука, десятилетнего парнишку, чтобы тот ее проводил.
Парица двинулась в путь вместе с мальчиком.
Сначала они шли той же дорогой, что и Алекси, потом пересекли накаленную солнцем стерню, солома на ней блестела и раздражала глаза. Вскоре деревушка исчезла за округлым холмом.
Парица шагала молча. Она обвязалась большим узорчатым платком. Теплое дыхание земли, пахнувшей травой и зерном, обдавало ее раскрасневшееся от жары лицо. Мальчик удивленно посматривал на нее и быстро шел вперед.
Они достигли оврага, обросшего ивами, листья которых, истомленные зноем, серебрились.
Вдруг сверху, с головы оврага, послышался выстрел. Глаза мальчишки радостно блеснули.
— Вон где палят, — сказал он и показал рукой наверх.
— Алекси! — нетерпеливо позвала женщина. — Алекси-и-и!
Ее голос заглох в тяжелой и сонной полуденной тишине. Никто не отозвался.
— Отсюда не слышно, — сказал мальчик и повел ее вслед за собой. Но Парица еще раз крикнула, и из глубины оврага донеслось сдержанное и короткое — есть!
— Ты возвращайся в деревню, — приказала Парица мальчику. Ей не хотелось, чтобы ребенок был свидетелем ее ссоры с мужем. Отправив его, она быстро пошла вдоль оврага.
