— Кончается «там».
— Где там?
— Не где там, а кончается «там».
— Чудно как-то начинается и кончается.
— А я виноват? Ну когда дашь бинокль?
— А какая страница по учебнику?
— А его в учебнике нету. Он в книжке. У полкласса есть, а у кого нет, переписать надо, у кого есть.
— А какая книжка?
— «Басни» называется.
— И.А.Крылов? У меня есть! — вспомнил Борька.
— Ага, Крылов. А чего иа?
— А я почём знаю, написано И.А.
— Наверно, зовут его И.А., — сообразил, наконец, Берёза.
— А про что басня? — допытывался Борис.
— Про рака, про рыбу и про гуся. Нет, не про гуся, а про лебедя. А рыба — щука. Только она не про них, а про товарищей.
— Ничего не понимаю, то про гуся, то про лебедя, то про товарищей.
— Выучи — поймёшь.
— А как называется?
— Я забыл.
— Погляди.
В трубке что-то зашлёпало, это, наверно, Берёза побежал глядеть название и зашлёпал по полу. Потом трубка радостно рявкнула:
— «Лебедь, щука и рак» называется. Ну когда дашь?
— Что когда дам?
— Бинокль.
— Ха-ха! Бинокль захотел! Шиш я тебе дам. Могу с маслом. Хочешь с маслом? Могу без масла.
— Что без масла? — не понял Берёза.
— Шиш!
— Шиш? Ах, ши-иш?!
Трубка сначала не поверила в обман. Ей показалось, что она просто ослышалась, не поняла, а потом, когда Лопух повторил свои подлые слова, до того взорвалась, стала орать, хрипеть, визжать, что, казалось, вот-вот разлетится на куски. А Борька стоял и слушал. Молча. Если бы у него было нормальное лицо, то на нём, вероятно, отразилась бы довольная ухмылочка, на которую со стороны ужасно противно смотреть.
Когда трубка начала понемногу стихать, Борис спокойным голосом спросил:
— Ну, Берёзочка, всё? Приветик! — и бряк! повесил трубку на её обычное место.
Девчонкина сумочка висела на гвозде. Белая, пластмассовая, словно кружевная, только плетение у кружев очень крупное. Сквозь дырочки видно то, что в ней лежит. Вон голубеет бумажка, похожая на билет в кино. Наверно, девчонка действительно собиралась на «Королевство кривых зеркал».
И ещё в сумке есть что-то. Оно завёрнуто в газету и с любопытством глядит на Борьку, чуть-чуть высунувшись из-за кружевного края. Это «что-то» было большое, сумка из-за него сделалась толстухой. Борька пощупал его руками, оно оказалось мягким, податливым. Что это могло быть? Вытащить бы его из сумки и поглядеть. А что? Вот он сейчас возьмёт и поглядит. Кто ему запретит?
Борька оглянулся по сторонам и вдруг через стеклянный бок кабины увидел… её. Белобрыску! Переминаясь с ноги на ногу, она стояла недалеко от автомата и огромными, круглыми глазами глядела на Борьку. Брови не улетели в космос, пока ещё были на ней, только не над самыми глазами, как обычно, а примостились где-то на лбу. От этого лицо девчонки было ужасно удивлённым.
