Стёпкино грузило, конечно, не лезло в щель. Провертел дурак в монете дыру. Разве можно портить государственные деньги! Позвонить невозможно, теперь в школу надо идти. Борька всё-таки подержал трубку около того места, где раньше было, ухо, но гудка, который разрешал бы набирать номер, не было. С досадой резко повесил трубку на место, и вдруг — дззинь! Что это! Неужели правда? Неужели добрый автомат сжалился над смешным мальчишкой и выплюнул ему монетку? Борька нажал пальцем дверочку с надписью «Возврат монеты» — ура! В своём уютном местечке лежали две копейки. Целые, не проткнутые никаким рыбаком-дураком для грузила.
Борька сейчас же запихнул монетку в щель, щель её аппетитно съела, и в трубке раздался знакомый гудок, приглашающий набирать номер.
— Берёза? Ты?
— Ага, — рявкнула трубка Берёзиным голосом.
— Слушай, Берёза, какой у нас последний урок был?
— Что?
— Какой был последний урок сегодня?
— А это кто спрашивает?
— Кто-кто, не всё ли равно, кто.
— Не всё равно.
— Ну Борис.
— Бори-ис? Лопухов? Врёшь!
— Честное пионерское!
— А ты что, заболел?
— Почему заболел?
— Так ты ж был на последнем уроке, передо мной сидел.
— Ну и что?
— Ну и ничего. Раз был, чего спрашиваешь? На пушку берёшь?
— Ни на какую ни на пушку. Я… забыл.
— Что забыл?
— Какой был урок.
— А почему забыл? Никогда не забывал, а теперь забыл?
— Заболел. Ты правду сказал, я заболел.
— Чем заболел?
— Это… болезнь… не знаю, как называется. Аппендицит, что ли?
— Бок болит?
— Не аппендицит, а склероз. Память отшибает. Начисто.
— Начисто?
— Начисто.
Трубка удивлённо замолкла.
— Берёза, ну скажи, какой урок был и что задавали?
— А зачем тебе?
— Надо.
— Зачем надо? Ты сроду уроков не учил, а тут «что задавали»? Разыгрываешь, я же знаю.
Борька разозлился да как стукнет по аппарату кулаком.
— Ну если не скажешь, Берёза, берегись! Тогда узнаемь! Так дам…
— Только попробуй, Лопух!
— Ха-ха, не пробовал? Забыл? Синяки прошли?
Трубка замолчала. Борька сообразил, что если Берёза ничего не скажет, то придётся бежать в школу.
— Берёза, эй! Скажешь — не трону.
Трубка молча сопела.
— Берёза, голос потерял?
— Не потерял.
— Ну скажи, а? Я тебе за это… бинокль поглядеть дам, гляди в обе стороны, в ближнюю и дальнюю. Гляди, сколько хочешь, целых пять минут.
— Честно?
— Честно.
— Было литературное чтение, задали стих.
— Какой стих?
— Чепуховый. Полстранички.
— А как начинается?
— Начинается «когда».
— Что когда?
— Так начинается «когда».
— А кончается?
— Сейчас…
Трубка что-то зашептала, забормотала, видно, Берёза бубнил себе под нос стихи наизусть.
