— Вы же знаете, Зоя Иванна, что я в то время был очень занят.
— Ах, прости, прости, — спохватилась бабушка, — я ведь и забыла, что именно тогда ты работал над своим стихотворением, которое потом было напечатано.
— Встретился бы мне сейчас этот подлец… — снова начал Олег и не докончил фразу. — Сидит, небось, на базаре и наши цветы за трёшку продаёт…
— А может, это всё-таки кто-то из нас? — неожиданно прозвучал голос Ксюшки.
Ребята возмущённо загалдели. А бабушка, прищурившись, оглядела их и громко сказала:
— Сейчас мне некогда: завтра экзамен, ещё целую тему повторять. А как сдам, устроим собрание и попытаемся найти виновника.
Она подняла свою сумку, до отказа набитую книгами, и ушла в дом.
Ребята стоят и какую-то неловкость чувствуют, с ноги на ногу переминаются, словами перекидываются, вроде бы не знают, куда им девать себя. Будто все их дела сразу кончились.
— А этот георгин я посадил, — задумчиво сказал Мишка, указывая на ободранный куст. — Самый красивый был.
— А я тозе садил малгалитки, — картаво пролепетал маленький мальчонка в полосатых трусах. — И поливал. У меня лейка есть с дылочками, как в душе.
— Интересно, кто же тут всё-таки нахозяйничал? — не унимался Мишка.
— Разберёмся, — ответил Олег и направился в дом.
— Я знаю, кто нахозяйничал!
Все повернулись к Ксюшке. А она стоит поодаль в своем красном платье, в авоське хлеб держит.
— Кто же? — спрашивает у неё Олег громким голосом.
— Это ты сам сделал, — так же громко говорит девчонка, и от движения губ на лице у неё шевелятся коричневые веснушки.
Теперь все поворачиваются к Олегу.
— Я? — пожимает он плечами.
Все снова глядят на Ксюшку. Она подходит ближе.
— Правда. Я сама видела. Не верите? — и начинает волноваться. — Опять не верите мне?
Олег усмехнулся:
— Почему же? Поверят, если сумеешь убедить.
Ребята одобрительно зашевелились.
Ксюшкино лицо розовеет. Она напряжённо молчит, видимо, не знает, как суметь доказать.
— Может, ещё кто-нибудь с тобой был, видел, как я разорял клумбу? — помогает Ксюшке Олег.
— Нет, — простодушно мотает она головой, — никто. Одна я.
Олег снова пожимает плечами и разводит руки в стороны.
Ксюшка переступает с ноги на ногу.
— Я летом на балконе сплю, — начинает она рассказывать, — а сегодня замёрзла, проснулась рано, ещё тётя Даша не подметала, смотрю, ты ходишь по клумбе, цветы рвёшь. Увидел меня, испугался и говоришь: «Хочешь, я тебе букет нарву?» А зачем мне ворованный букет? Тогда ты поднял с земли удочки, ты же с рыбалки шёл, погрозил кулаком и говоришь: «Смотри, если пожалуешься, жить не захочешь».
