Добежав до крыльца военкомата, Леонид на миг остановился, шумно перевел дух. Прошел в распахнутую настежь дверь. А там народу — яблоку негде упасть. И стар и млад столпились у стола, и каждый настоятельно требует, чтоб немедля — сегодня же — отправили его на фронт.
— Я снайпер. Грамоту имею за меткую стрельбу.
— А я кавалерист!
— Товарищи, разрешите мне сказать. Я орден за Халхин-Гол получил.
— Почему без очереди суешься? Молод еще! Я Зимний дворец штурмовал!
Немало тут девчат и женщин.
— Товарищ военком, возьмите меня санитаркой! Нынче весной кончила трехмесячные курсы.
— А я в аэроклубе занималась.
Леониду кажется, что во всех этих людях разного возраста, разного положения бьется одно сердце. Нет, никогда Гитлеру не победить такой народ!.. Однако весть о том, что враг уже бомбил Львов, Севастополь, Киев, что его остервенелые полчища прорвались на советскую землю, невольно наводила на тяжелые мысли. Как же это получилось? Где же наши летчики? Наши зенитчики? Почему они пропустили этих стервятников?..
Тем временем подошла его очередь.
— А-а, товарищ Колесников! — сказал военком. — И вы явились?
— Да, явился.
— Хорошо. Ждите повестки.
— Заявление нужно?
— Напишите. На всякий случай.
Домой Леонид шел сам не свей от возбуждения. «И чего тянут? Война, пожалуй, кончится, пока я до фронта доберусь…»
Маша была вся в слезах.
— Леня…
— Маша, я еду.
— Как едешь?
— На фронт.
— Прямо сейчас?
— Нет. Военком сказал, что повестку пришлет.
— Леня!.. — Маша бросилась в его объятия, приникла всем телом к широкой груди. Леонид услышал, как стучит ножками дочка, набирающая силы под материнским сердцем. — А мы?.. А мы-то как будем без тебя, Леня?
— В беде не оставят, кругом наши, советские люди. Мы с братишками вон в какое время не пропали. Горе-то общее.
Спустя несколько дней военком вызвал Леонида и вернул его заявление, на котором наискось черными чернилами было написано единственное слово: «Бронь».
Давно еще, когда пришел срок призываться в армию, его тоже не взяли. Специалист, дескать. Теперь опять бронь. Ладно, тогда, положим, время было мирное, а теперь, когда враг топчет нашу землю, когда вся граница наша, от Черного до Белого моря, объята пламенем… Нет, нет, не то что бронь, а даже кандалы не удержат его в тылу. Он молод, здоров… Правда, ему даже одного дня не пришлось проходить строевую подготовку, но стреляет он без промаха, гранату бросает на пятьдесят с лишним метров. Имеет значки «Ворошиловский стрелок» и «ГТО» второй ступени. Нет, он все равно добьется своего, все равно уйдет на фронт.
