Джон Дойл взял стул.
— Валяй, Барни, мы тебя слушаем.
Менделл уронил свою шляпу на пол и хрустнул суставами.
— Как я уже вам объяснил, они попытаются свалить на меня смерть мистера Эбблинга и, больше того, Вирджинии Марвин, а может, даже и мистера Куртиса…
— Кто это «они»? — поинтересовался Пат.
Менделл задумался над этим вопросом.
— Моя жена, — наконец ответил он, — и, я полагаю, шофер. Крупный парень, по имени Андре. Он может оказаться тем парнем, который оглушил меня в номере отеля и с которым я застал свою жену два года назад… У меня достаточно оснований так думать… — Менделл покачал головой. — Во всяком случае, события сегодня утром протекали не так, как они рассчитывали. Они полагали, что я потерял сознание. Сначала так и произошло. Им это нужно было по целому ряду причин, и это сделала добрая доза хлороформа и виски…
— После другой странной серии случаев? Таких, о которых ты мне уже рассказывал? — уточнила Розмари.
— Да, — кивнул Менделл и брезгливо поморщился. — И это после того, как я вопил на весь дом, что не хочу быть сумасшедшим. Я даже прослезился. Но что бы там ни случилось, я очнулся на полу спальни с револьвером в руке. Мистер Эбблинг лежал тут же мертвый, убитый двумя револьверными пулями. И все, что я мог вспомнить, это последние слова Галь, которые за вечер она мне несколько раз повторила: «Я предпочитаю видеть тебя мертвым, чем заключенным в клинику!» Это то, что я вам хотел рассказать. Я уже счел себя сумасшедшим, решил, что я убил мистера Эбблинга… — Менделл вытер лицо носовым платком. — Тогда я сунул ствол револьвера в рот… и не смог нажать на спуск.
— Почему? — спросил Джон.
Менделл спрятал платок в карман.
— Джон, с какого времени ты меня знаешь?
— С того же времени, что и всех остальных, — с раннего детства.
— Да, очень давно, — утвердительно кивнул Менделл и криво улыбнулся. — Я большой дурак, страх бросился мне в голову, и я забыл про друзей. Небольшое количество денег свернуло мне мозги. Но даже если все это и так, ты хоть один раз видел меня удирающим или скрывающимся от опасности?
— Нет, — после недолгого раздумья ответил Джон.
— Вот поэтому я и не смог нажать на спуск.
— Барни, не рассказывай нам сказки. — Пат оперся на стол. — А как можно назвать то, что ты оставил свою мать нищенствовать?
— Я на самом деле не знал этого, — повернулся к нему Менделл. — Накануне того дня, когда меня должны были поместить в клинику, я принес восемьдесят семь тысяч долларов Галь, чтобы она еженедельно посылала маме по семьдесят пять долларов.
