Даллас побежал, ругаясь всякий раз, когда нога соскальзывала чуть глубже под воду. Наконец он выбрался на другой берег, мокрый по самые бедра.
— Не двигайся! — крикнул он, бросаясь к Рей. — Он редко кусается. Стой спокойно, и все. Сидеть, Волк! Лежать, Волк! Смирно, Волк!
Когда он подбежал к Волку, то увидел, что девушка чешет докучливого пса между ушей, восхищаясь его подношением: ее грязной туфлей, оставшейся на берегу со вчерашнего вечера.
Она взяла туфлю.
Волк поднял лапу, напрашиваясь на дружеское рукопожатие.
Даллас скрестил руки на груди и пронзительно свистнул.
— Хороший пес, — сказала Рей, продолжая почесывать Волка. — Ты, кажется, говорил, что он ненавидит женщин?
— Он трус. Одно неверное движение — и он покажет всю свою подлую сущность. Но он хорошо обучен. Я водил его на дрессировку. Дважды.
— Ага. — Рей пожала огромную лапу Волка. — Ну что, мальчик? Я бы с удовольствием осталась с тобой поиграть, но меня ждут дела.
— Какие дела? — поинтересовался Даллас.
Она посмотрела на него и тут же отвела взгляд, снимая с плеча сумочку.
Волк принес туфлю, которую Рей снова бросила, и сел у ног девушки, глядя на нее снизу вверх с нескрываемым обожанием в больших черных глазах.
— Какие у тебя дела, Рей? — настаивал Даллас.
Щеки ее порозовели. Она не ответила, сделав вид, что собирается уходить.
— Мне очень жаль, что у меня возник к тебе мужской интерес. — Даллас стиснул зубы. Какого черта он это сказал?
Лицо Рей сделалось пунцовым. Сегодня она была в нежно-зеленом платье того же насыщенного цвета, что и ее глаза, и в сандалиях. Волосы были скручены и убраны в пучок, который делал ее чуть старше. Теперь она выглядела почти на свои двадцать семь лет.
— Эй, — он сунул руки в карманы джинсов, — я не так выразился. Я хотел сказать: мне жаль, что я поддался своему сексуальному влечению. — Вот, теперь хорошо.
Она принялась рыться в своей сумочке, щеки продолжали наливаться краской.
— Ты хочешь со мной поговорить? — спросила Рей и достала ключи от машины.
— Я как раз и пытаюсь завести разговор. Она взглянула на свой джип.
— Так что у тебя за дела? Опять будешь совать свой нос в мой семейный бизнес?
— Нет, сегодня не буду. — Она наконец-то встретилась с ним взглядом. — Во всяком случае, утром. Днем — может быть.
— Не нужно надо мной насмехаться.
— Я отвечаю на твой вопрос, хотя и не обязана это делать.
— Обязана.
Она снова закинула сумочку на плечо.
— Опять двадцать пять! Хватит. Если ты можешь доказать мою вину — докажи. Если же нет, прекрати мне угрожать. Я тебя не боюсь, Даллас Келхаун.
