Каким же извращенцем надо быть, чтобы покуситься на изнасилование этого субъекта! Хотя кто его знает. В наше время… Мы распростились со старым пустомелей. Если все приятели Ленантэ сделаны из того же теста, что и он, то я со своим расследованием вполне могу записаться в гонки по Монмартрским холмам – самые медленные на свете, как всем известно.
Увы! Они все оказались из того же теста и к тому же еще менее симпатичными. Из того же самого теста. И тот, с которым мы повидались перед завтраком, и те двое, которыми мы угостили себя вместо трехчасовой рюмочки коньяку, когда туман, обещавший стать таким же гнусным, как и вчера, начал втихую накрывать Париж.
«Абель Бенуа? Ну разумеется! Знали его, как же, знали. Но он был не слишком-то разговорчив. В чужие дела не лез. Ну а мы не лезли в его. Стало быть, его звали Ленантэ и он делал фальшивые банкноты? – Это замечание свидетельствовало о том, что мои собеседники прочли статью Марка Кове в «Крепюскюль», которую, кстати, как я успел выяснить, перепечатали «Франс-суар» и «Пари-пресс».– И к тому же он был из анархов? Об этом можно было догадаться. А ежели случалось, он открывал рот, то такое отмачивал. Да вот, например, сударь, во время выборов… Нет, человек-то он был неплохой, даже наоборот, но с идеями.– И дальше шепотом: – Да взять хоть эту его бабенку. На черта ему сдалась цыганка? Ведь они все воровки и вообще. Разве что…– Сальная ухмылка.– Конечно, для анархистов нет ничего святого… никакого почтения…– Заявивший это был человеком крайне почтенным. Каждую фразу он орошал глотком из фугаса с какой-то дрянью цвета красных чернил и вскоре совершенно окосел. Это был единственный, кто отозвался о Ленантэ чуть ли не дурно. Еще бы: тот, во-первых, не пил. Связался с цыганкой. И возможно, даже не спал с нею. Моему собеседнику дело представлялось следующим образом: либо Ленантэ с ней спал, и тогда это был позор, учитывая разницу в возрасте, ее национальность и прочее, либо он к ней не прикасался, и тогда был просто идиотом. Я с облегчением расстался с этими прохвостами и надувалами. От всех от них исходила вонь не только давно не мытого тела, но и опаскудившейся души.
Наше не слишком обнадеживающее турне привело нас на улицу Пяти алмазов. В 13-м округе полным-полно улочек с прелестными, красочными, но, как правило, обманчивыми названиями. На улице Пяти алмазов никаких алмазов нет и в помине, на улице Замка Рантье есть лишь больница имени Никола Фламеля
