Говорил он с легким акцентом. А росту в Большом Аслане – максимум метр семьдесят. Но кличку ему дали отнюдь не за рост.
– Хватит нервничать. Садись, будешь моим гостем, – оскалился бандит. Хотя… Это для меня он бандит, а для московских властей – уважаемый бизнесмен, которому принадлежит почти весь игровой бизнес и половина гостиниц. Да и в Кремле этот господин на хорошем счету. Не то что трикстер по кличке Тень…
Я опустился на стул:
– В гостей обычно не целятся.
– Сам виноват, – вздохнул Аслан Байсаров, присаживаясь напротив. – Дёргаешься, не хочешь разговаривать.
Сощурился, изучая меня тёмными глазками-буравчиками. Спросил Паука:
– Ты уверен – это он?
– Он.
– Что-то не особо впечатляет… Откровенно говоря, невзрачно смотришься, дорогой. И зачем прячешь лицо? Это неуважение к хозяину. Сними-ка очки. Хочу видеть твои глаза!
Я хмуро покосился на дюжих охранников – в сущности, всё произойдёт и без моего согласия. Снял тёмные очки. Положил их на стол.
Аслан подмигнул:
– Уже лучше. А теперь – усы и бороду!
Я криво усмехнулся. И снял грим.
– Другое дело! Просто красавец.
Один из охранников достал фотоаппарат и сделал несколько снимков. Показал экран Байсарову. Тот одобрительно кивнул:
– Хороший портрет! Как думаешь – ОКАМу понравится?
Я сплюнул – прямо ему под ноги:
– Боюсь, много не заработаете.
Хозяин «Московских зорь» уставился на меня ледяным взглядом:
– Правильно, зачем нам ОКАМ? Мы и сами умеем решать вопросы. Поднимемся на триста метров. И когда стемнеет, столкнём вниз.
Я взял недопитый бокал и равнодушно глотнул вина.
– Боишься высоты? – ласково сощурился Аслан. – Говорят, некоторые умирают от страха, ещё не долетев до земли…
Я пожал плечами:
– И какая вам от этого польза?
Он засмеялся:
– Не всё меряется деньгами. Иногда хочется сделать что-то и для души!
– Вы ведь не ради своей доброй души меня сюда вызвали?
Он кивнул:
– Молодец, точно всё понимаешь. А если точно всё сделаешь – не пожалеешь!
– То, чего вы хотите, – редкая вещь. Очень редкая. Даже я не знаю, где её искать.
– Знаешь, – с тонкой ухмылкой встрял Паук.
Я ненавидяще на него покосился и ровным голосом уточнил:
– Готов исполнить любой другой заказ.
Аслан встал и медленно прошёлся по комнате. Его холёные пальцы нервно перебирали чётки. Перстни с крупными сапфирами и рубинами пускали разноцветные зайчики.
В комнате воцарилось безмолвие – гнетущее, напряжённое, словно готовая лопнуть струна.
Я подумал: сейчас Байсаров взорвётся, заорёт, так что стол задрожит. Но вместо этого он улыбнулся – широко, белозубо:
