Русские сумерки. Клятва трикстера - Олег Павлович Кулагин

Когда вице-премьер очнулся, вокруг были сумерки.

Но он всё же разглядел свою машину. Тяжелый «Мерседес» съехал в кювет. Одна дверца – распахнута. Рядом лежало тело – охранник или водитель…

Вице-премьер сначала сел, потом поднялся на четвереньки. Голова болела, в ушах – звон. Мысли были неповоротливые, вязкие:

«Что? Где я?»

Потом он вспомнил. Но легче от этого не стало.

Надо бы подойти к машине – проверить, вдруг кто-то жив?

«Нет!»

Страх – липкий, безотчётный – уже гнал его к лесу. Он вскочил и бросился через кусты, ломая ветки и до крови обдирая руки.

Бежал, пока хватало сил, пока в груди не запылало огнём.

В низине, у торфяников, отыскал лужу и долго пил мутную воду. А колотившееся сердце барабанно отзывалось в висках: «Что же будет? Что теперь будет?»

Он брёл, не разбирая дороги. Хотелось затеряться в чаще – там, где не найдут. Он ждал, что спасительная ночь опустится, укроет его во тьме. Но сумерки всё не кончались. И, выбившись из сил, он свалился под сосной – на мягкую палую хвою.

Сразу уснул – провалился куда-то в чёрный болотистый ад. Даже во сне он бежал, но болото не пускало. И с каждым шагом он всё глубже уходил в смердящую бездну…

Когда вице-премьер открыл слипшиеся веки – вокруг опять были сумерки. Он посмотрел на часы: стоят! Вытащил мобильник: не работает! В сердцах зашвырнул новенькую «Верту» в кусты.

Сколько же прошло времени? Час, сутки? Пара дней?

Он не знал.

Голова уже не болела. Только ныли мышцы. И вообще он чувствовал себя как-то странно.

Вскочил и опять бросился напрямик через лес. Продирался сквозь бурелом, ковылял чавкающими под ногой низинами. А солнце всё не всходило. И густая мгла так же застилала небо.

«Это хорошо. Просто замечательно!»

С воздуха его тоже не увидят. Его не найдут!

Страх притупился. Зато новое, острое чувство гнало вперёд, пробирая до самых кишок.

Голод.

Он наткнулся на узенькую речушку с заросшими осокой берегами и долго пил невкусную, отдающую тленом воду. Отыскал кусты черники, срывал ещё незрелые ягоды, жевал вместе с листьями.

Ничто не помогало.

Голод взял верх над страхом.

Он вышел на поляну, к сторожке лесника.

Там было безлюдно. Только ветер скрипел ставнями. И валялся изглоданный до белых костей скелет лошади.

Вице-премьер обошёл хижину вокруг, обыскал всё внутри. Обнаружил старый плесневелый сухарь – в углу на подвесной полке.

Жадно впился в него зубами, захрустел, перемалывая челюстями. Проглотил, не чувствуя вкуса. Торопливо вышел и склонился над глубокой лужей. Оттуда на него посмотрела неузнаваемая физиономия – заострившаяся, покрытая длинной щетиной.