Вопрос был вполне невинный, и Годар ответил, чт приехал не насовсем.
— Но как?! — удивилась Джейн. — Вы же сотенный командир суэнского войска. Утром вы примете воинскую присягу и, если все мы будем служить хорошо, получите вместе с другими офицерами должность в королевском Совете. Это только наша, женская, судьбинушка неизвестна. Женщин в Совет пока не допускают. Но, как говорится, поживем — увидим.
— Честно говоря, я сам не пойму, как попал в войско, — признался Годар и подумал задним числом, что это вряд ли является для кого-то секретом. На всякий случай он пояснил: — В воинском Уставе, кажется, предусмотрен пункт о приеме на службу иностранцев. Я заметил, что мое имя мелькает в радионовостях так привычно, словно иностранцы призывались на службу и раньше.
— Нет, этого раньше не случалось, — заметила Джейн строго и призадумалась, — во всяком случае, на моей памяти.
— Поэтому я и сказал, что сам не знаю, как оказался в войске, — повторил Годар, злясь на самого себя.
— Да, я понимаю вас, — согласилась Джейн шепотом, и Годар похолодел. — Своеобразный человек ваш товарищ Аризонский, — добавила она непринужденно, — король любит его, как сына. Честно говоря, не пойму, как он-то попал в войско. Уж он-то мог и не служить. Может, у него с Кевином особый договор? Сами знаете, Аризонский — человек скрытный.
Годар промолчал. Теперь он уже не мог сказать правду. А правда заключалась в том, что он познакомился с Зеленым витязем несколько часов назад — в этой вот комнате.
Джейн, видимо, удовлетворило его молчание.
— Принесите, пожалуйста, газировки, господин Годар, — очень душно, — попросила она кротко, без тени жеманства и деловитости.
Отправившись на кухню, Годар добыл бктылку лимонада, откупорил ее о край стола, нашел стакан, и, водрузив на поднос вместе с бутылкой, вернулся ко входу в залу. Подозвав одного из витязей, он попросил передать поднос госпоже Джейн. Сам же исчез и заперся в ванной.
С той стороны зеркального стекла в овале растерянно глядел на него моложавый парень с темными кругами под глазами, что доходили чуть ли не до середины лица. Подумалось, что если опять отрастить бороду, придав ей форму, или хотя бы одни усы, вид у него станет не по возрасту солидным, а, даст Бог, и надменным. Таких людей сторонятся, побаиваясь. С такими хитрят дольше, осторожней, а значит есть шанс протянуть время и выработать внутреннюю защиту. Сейчас же главное — внутренне умыться. Другого способа стереть с лица следы растерянности и недовольства Годар не знал. Он подумал о том, что в вертепе находится по крайней мере один приятный человек — Мартин Аризонский, и эта мысль его подбодрила. Черты лица человека в зеркале стали одновременно и резче, и мягче. Это было немного похоже на то, чего хотелось бы. Он усмехнулся. Получилось язвительно, чтотоже иногда помогало.
