— А может быть, мы проснемся и обнаружим, что нам снится кошмар. — Он положил руки ей на плечи. Глаза его потухли. — Я не могу любить вас, потому что не могу. Не потому что не хочу, а потому что не могу!
Она взглянула на Энтони и покачала головой.
— О чем вы говорите? Я не верю вам.
— Придется поверить. Я не спал с женщинами после смерти Клементины. Хоть и пытался не один раз.
— Но вы хотели меня. Я знаю. Вы не можете этого скрыть!
— Желание не имеет к этому никакого отношения. — Он уронил руки.
— Энтони, я…
— Этого не должно было случиться. Я не учел одного…
— Чего?
— Как вы желанны.
— Если с вами что-то не так, то ведь есть клиники, доктора…
— Физически я совершенно здоров. — Он снова отвернулся. — Вы не должны обращать на это внимания. Я женился, чтобы обеспечить вам безопасность, а не для того, чтобы сделать из вас моего сексопатолога, Кэрол. Я не собираюсь удерживать вас. Если у вас есть альтернатива этой пародии на брак, идите. Я пойму. И пожелаю вам всего хорошего.
Альтернатива была. Теперь она это знала. Можно было придумать что-нибудь получше, чем вступать в брак с человеком, которого она едва знала. Но она позволила ему прийти к ней на выручку не потому, что у нее не было выхода, а потому что…
— Я вышла за вас замуж, потому что нуждалась в вашей силе, — сказала она, когда прошло несколько томительных мгновений. — И потому что меня тянуло к вам. Не знаю что. Может быть, всего лишь любопытство, но что-то тянуло.
— Теперь ваше любопытство удовлетворено.
— Я не встречала никого мужественнее вас…
Он издал короткий, горький смешок.
Ни в одном языке мира не было слов, которые могли бы переубедить его. Она инстинктивно чувствовала это. И так же инстинктивно чувствовала, что никакие слова на свете не переубедят ее. Все, что ей оставалось, это простые, естественные слова вроде «до свидания». Но не было сил произнести их.
— Я сделала свой выбор, — наконец сказала она. — Если вы еще согласны терпеть меня.
— Вам здесь всегда рады.
Кэрол задумалась над тем, чего ему стоило сказать это. Какое там «рады»… Она была бы постоянным назойливым напоминанием о постигшей его неудаче.
— Пойду готовить обед, — вздохнула она.
— На мою долю не готовьте.
— Вы уходите?
— Ненадолго.
Кэрол смотрела на то, как он застегивает рубашку, ищет пальто, на то, как за ним бесшумно закрывается дверь.
Когда в замке повернулся ключ, она еще не спала. Было уже далеко за полночь.
