Для Мэри оставалось загадкой все, что происходило в его жизни после расставания три года назад. Конечно, у нее была возможность заполнить этот пробел благодаря общению с общими знакомыми или чтению светской хроники, но прикосновения ко многим струнам прошлого вызывало болезненные ощущения. Она была уверена, что он с другой. Все остальное не имело значения.
— После развода с Викторией я, можно так сказать, сжег мосты.
— Радикальный поступок. Прости мое любопытство, но почему вы расстались?
— Разве это имеет отношение к предмету нашей деловой беседы? — отрезал он.
— Нет, извини, — осеклась Мэри и сконфуженно склонилась над старинным столом орехового дерева.
— Я пошутил, — рассмеялся Кейн. — Ты все утро так настаивала на сугубо деловом тоне, что я не удержался, чтобы не подтрунить над тобой.
— Всем хочется меня проучить. Грустно сознавать это, — без притворного кокетства отметила Мэри.
Кейн подошел к ней и, подняв за руку, усадил ее на край стола. Затем крепко обхватил и прижал к себе. Он проделал это в сосредоточенном молчании. Она тоже не издала ни звука, подмечая, как напружинилось его лицо и все тело. И он не мог не заметить изменений под тонким шелком ее блузки, столь очевидных и бесстыдных, стоило ему оказаться между ее бедрами.
— Поверь, успех нас ждет по всем фронтам. Одно другому не мешает.
— Ты склоняешь меня к разврату?
— Кто говорит о разврате, милая?
Тяжело дыша, он плотно прижал свои губы к ее жаркому рту. Он ждал ее нетерпения, ее ответа. Она выстояла, затушив необоримое желание ответить на его поцелуй. Кейн посмотрел на ее скованное лицо и, снимая оцепенение, нежно провел языком по карминным губам. Их объятия сделались крепче, а тела напряглись. Он легонько укусил ее нижнюю губу и впился в приоткрывшийся рот.
Их дыхание соединилось в ритме стократных поцелуев, прежде чем они застыли, отдаляя взрыв страсти. Она сдавила его бедра своими, перекрестив щиколотки. Ее сдерживаемая страстность готова была прорваться в любой момент, и на короткий миг ему показалось, что она горячее, чем он может выдержать. Он ощутил яростную цепкость ее ногтей на своей коже.
В отличие от слов, их чувства не поддавались контролю. Единение, как если бы они расставались ненадолго, обрадовало обоих. Он торопливо расстегнул ее блузку, оголив атласные плечи, сорвал рубашку и вновь прижался к ней всей упругостью своего могучего тела.
Мэри отпрянула, отстранив его согнутыми в локтях руками, прикрывавшими грудь. Она смотрела на него своими бездонными синими глазами, затененными густыми ресницами. Ее щеки горели, дыхание волновало грудь. Кейн провел подушечками пальцев по ее увлажнившейся ключице вниз к животу.
