Мне так хотелось врезать кулаком в его противную рожу. Но я овладел собой, повысил ставку до ста фунтов и в то же мгновение загадал 96, по настоящему современное число.
— Говори, ты, вонючая скотина, — прошипел я.
Йоселе прошипел в ответ:
— 1683!
— 1800! — прошептал я едва слышно.
— Удвоение, — крикнул Йоселе и положил в карман четыре фунта.
— Почему удвоение? Что за удвоение?!
— Только спокойно. Если ты за покером потеряешь самообладание, то останешься без штанов, — сказал свысока Йоселе. — Каждый ребенок тебе объяснит, что мое число вдвое больше, чем твое.
— Так ты так? — вырвалось у меня. — Значит, пытаешься такими средствами действовать. Как будто я не мог в прошлый раз то же самое сказать.
— Конечно, мог, — подтвердил Йоселе. — Мне даже было удивительно, что ты ничего не сделал. Но так бывает в покере, мой мальчик. Либо ты можешь что-то, либо не можешь. А если не можешь, то не лезь своими лапами.
Ставка составила уже двести фунтов.
— Твое выступление, — проскрежетал я.
Йоселе слегка отклонился назад и сказал вызывающе спокойно:
— 4.
— 100000, - провозгласил я.
Без малейшего возбуждения Йоселе заключил:
— Ультимо[24]!
И забрал двести фунтов.
Рыдая, я рухнул наземь. Йоселе гладил меня по руке и пояснял, что, согласно так называемому хайловому закону, тот игрок, который первый скажет "ультимо", выигрывает в любом случае, невзирая на загаданные числа. В том-то и удовольствие от покера, что можно в течение нескольких секунд…
— Пятьсот фунтов!
Хныча, я положил свои последние деньги на ладонь судьбы.
Фунты Йоселе легли рядом. На моем лбу выступили прозрачные жемчужины пота. Я в упор смотрел на Йоселе. Он действовал хладнокровно, но его руки немного дрожали, когда он спросил:
— Кто первый?
— Ты, — насторожившись, ответил я. И он устроил мне западню:
— Ультимо, — сказал он и протянул руку за деньгами.
— Секундочку, — сказал я ледяным тоном. — Паваротти. — И загреб деньги к себе.
— Паваротти еще сильнее, чем "ультимо", — пояснил я. — Однако, уже поздно. Давай заканчивать.
Мы молча поднялись. Но едва мы пошли, как Йоселе предпринял жалкую попытку вернуть свои деньги. Он утверждал, что "паваротти" — это моя выдумка.
Я не возражал ему.
— Знаешь, — сказал я, — в том-то и состоит азарт игры в покер, что выигранные деньги назад никто не получает.
