Затем я попытался внушить себе кипение ума и духа юного Ионы. Как бы он мог его выразить? Вероятно, так:
О мои дорогие родители,
Обо мне вы заботились длительно.
За то от меня благодарность вам будет.
Вы действительно очень приятные люди.
Может быть, несколько суховато, но, по крайней мере, подходящее начало.
Пока я обдумывал продолжение, почтальон принес букет цветов с карточкой: "Всего наилучшего! Пожалуйста, в половине восьмого!".
Следующая строфа звучала:
В этой данной мне вами жизни прекрасной
Я с рожденья катаюсь, как сыр в сливочном масле.
Подарили мне жизнь вы, конечно, недаром,
И за это я руки вам жму благодарно.
Последовала следующая помеха в виде телефонного звонка.
— Как продвигается? — осведомилось отчаявшееся отцовское сердце. — Что-то уже готово?
Я ознакомил его с имеющимися результатами.
— Неплохо, — высказался он. — Но было бы неплохо зарифмовать и имя мальчика. Ведь он нас просто обожает. Значит, в двадцать минут восьмого?
— Я приложу все силы, — обещал я, отключил телефон и вернулся к поиску рифмы к имени Иона. Оно было слишком нелепо. Ну, почему люди не могли назвать своего никчемного отпрыска как-нибудь иначе? Скажем, Муля, с уже встроенной рифмой к "сынуля"? Я уже молчу про Эфраим, воистину образцовое имя, которое само собой рифмуется с "Иерушалаим", и вообще ко всему подходит. Так нет ведь, именно Иона, будь они неладны.
Наконец, я поймал:
Вам в подарок, родители, алые розы,
Вам мои благодарные слезы,
И давно уже в зале влажны микрофоны
От умильных рыданий вашего Ионы.
Экстренный курьер вырвал бумагу из моей пишущей машинки и исчез. Я практически вовремя сдал работу. Затем я погрузился в глубокий, полный сновидений сон.
Неделя проходила за неделей, но я не получал никаких сведений ни от моего банка, ни от работодателя.
В конце концов я сам поднял трубку телефона и спросил его, остался ли он доволен.
— Чем? — переспросил он.
Не без гордости я представился как составитель высокохудожественной речи, которую держал юноша Иона на праздновании своей бар-мицвы.
— Ах, да, верно. Припоминаю. К сожалению, у меня не было времени прочитать вашу рукопись. Перезвоните позже.
— Завтра утром? В восемь?
— Ну, к чему такая спешка? Может быть, после обеда. Или на следующей неделе.
