Мы дождались первых дождей, чтобы начать приманивание дичи к кормушкам. А пока готовились к встрече зимы. Капитан часто ездил в город или на шахты за провизией, усевшись заправским возчиком на нашей тележонке. Обратно он почти всегда запаздывал, особенно подолгу задерживался в городе и возвращался частенько выпивши, с целым коробом новостей.
— Никто не верит, что мы приручили двух серн, — говорил он, распрягая Алчо. — Городской народ — чистые мещане, ничему не верят! А я им нарочно: приручили, мол, не двух серн, а целое стадо, да еще в придачу пять старых оленей, и те подходят, лижут у нас в руках соль… Меня страшно злит, когда кто-нибудь не хочет верить. Я тогда прямо раззадорюсь, брешу, что только в голову взбредет. Хочешь верь, хочешь не верь! Да, забыл: все шлют тебе приветы, в город зовут. Но я не советую…
Однажды, придравшись к его наставлениям и озабоченному виду, я решил рассказать ему о посещении адвоката.
— Этот мерзавец возобновил процесс, хотя Каракоч не собирался возобновлять. Но он уговорил его, а может, и Каракоч пообещал, что коли тот выиграет дело, так пускай возьмет деньги себе… Разбойник!
— Вот как? — сказал я.
— Завтра поеду в город и встречусь с адвокатом. Может, он отступится. А может, и суд не примет иск к рассмотрению.
— Не езди. Носа там не показывай, незачем тебе связываться с такими людьми. Вытянули у тебя деньги и теперь смеются над тобой, — сказал я.
— Да, пока я был при деньгах, все увивались вокруг меня.
— Дело известное.
Он глубоко вздохнул, хотел еще что-то сказать, но с презрением махнул рукой и отказался от своего намерения. В памяти его всплыло какое-то мрачное воспоминание. Я оставил капитана и вышел из комнаты: мне показалось, что у него вздрагивают плечи. У этого легкомысленного, ветреного человека, беспечного, как ребенок, была своя трагедия.
Наконец пошли дожди. Горы подернулись туманом, и близ старой забытой лесной дороги мы вспугнули стадо оленей. Их было шесть — три самки, два теленка и огромный рогач. Животные, подымая сильный шум, кинулись вверх по крутому склону холма, из-под ног их сыпались камни.
— Это был наш приятель, — сказал капитан, когда треск сучьев затих.
— Какой приятель?
— Который унес мою блузу.
— Как же ты его узнал?
— По рогам. Уж очень велики. Кроме того, левая задняя нога у него короче, — уверенно заявил капитан Негро, поглядев на меня совершенно серьезно, словно удивляясь, как я сам не заметил у оленя этот недостаток.
