Мокрая глина липла к ладони, просачивалась между пальцами, забивалась под ногти. Мой ум находил это ощущение в общем-то раздражающим — и все же, все же я не мог отрицать, что моя заимствованная рука была довольна. Кожу пощипывало. Косточки радовались.
Я вернулся в коридор и похвалил руку Кристины. Как можно выразить благодарность руке? Я произносил речь медленно, без излишней патетики.
— У кого уши моей дочери?
И шагнувшая вперед Мэгги Йост получила свое задание. Она должна была войти в святилище и прослушать кассету, которую Кристина записала «живьем» — и нелегально — во время концерта группы «Проклятие жестянщика». Мэгги призналась нам в абсолютной нелюбви к «Проклятию жестянщика». Маррибелль укорила ее: пусть она позволит решать своим ушам.
— Мои уши испытывали удовольствие, — призналась Мэгги впоследствии. — Но только уши, — поспешила добавить она. — И ничего больше.
Следующими были глаза. Предмет их обожания: плакат кинозвезды Рейнсфорда Спона над кроватью. Когда Кендра вышла из комнаты, ей не нужно было много распространяться о том романтическом волнении, которое испытал ее правый глаз. Обо всем поведали слезы, которые застилали этот глаз, тогда как левый оставался сухим.
— Моя дочь любила бегать трусцой, — сообщила нам Маррибелль. — Ей нравилось ощущать, как гулко стучит в груди сердце.
Задание для Уэсли Рансома, будущего актера, жертвы атеросклероза и врага всех видов спорта. Он обежал вокруг квартала, присоединился к группе и рассказал, что чувствовал, предавая сосуды из уважения к сердцу.
— Язык, кожа, желудок, влагалище, — промолвила Маррибелль. — Можно было бы проверить и это, но все уже и так совершенно ясно. Кристина обожала вино и мороженое. Поклонялась плаванию и солнцу. Любила покататься на американских горках, а для ее желудка было приятно то, что у многих вызывает рвоту. И наконец, должна признаться, моя дочь не была девственницей.
Маррибелль разжала морщинистую ладошку. На пересечении линии сердца и линии головы лежал ключ. Она вручила его мне, очевидно, посчитав меня лидером группы — разумное заключение, если думать, что человеческий мозг может развиться благодаря амбициям руки, так меня по крайней мере учили: работа сделала из обезьяны человека.
— Этим ключом отпирается любимое место Кристины, — объяснила она, — дом ее бабушки на полуострове Кейп-Род. Там Кристина с удовольствием проводила лето. Это был ее второй дом. Она называла его «Плачущее небо».
