В таком положении час спустя и нашел ее Ралф. Он привез бутерброды и оставался рядом с Вероникой до полуночи.
В полночь Матью тихо отошел в мир иной.
Ралф вывел ее из палаты, обнял и тихонько погладил по голове.
Вероника не плакала, была в состоянии полной прострации. Через несколько минут она подняла голову и отступила от Ралфа на шаг.
— Со мной все в порядке.
С ней, конечно, далеко не все было в порядке. Лицо бледное, осунувшееся, а взгляд такой опустошенный, что Ралфу стало не по себе.
Покончив с формальностями, он посадил Веронику в машину и отвез домой. Там, наполнив ванну, он принес бутылку охлажденного вина и два бокала, после чего бережно раздел ее, разделся сам, взял ее на руки и вошел в воду. В воде он усадил ее спиной к себе.
— Вероника, дорогая моя, не хотите поговорить? — тихо спросил Ралф, касаясь губами ее волос.
Она отрицательно покачала головой, но в душе была благодарна ему за проявленную заботу.
Позже, осушенная большим полотенцем и уложенная в постель, она не протестовала, когда он обнял ее.
Следующие несколько недель были проникнуты каким-то не совсем естественным спокойствием. Вероника с головой ушла в работу. К ужину готовила сложные и изысканные кушанья, приготовление которых требовало много времени и усердия, но сама почти не ела. Ралф замечал бледность ее лица, потерю веса, и в один прекрасный день решил, что надо что-то предпринять. Он сделал несколько телефонных звонков и был дома еще до того, как она пришла из школы.
Вероника взглянула на него с тревожным удивлением.
— Вы что-то рано сегодня.
Она казалась такой хрупкой, слабой, совсем прозрачной, и он, засунув руки в карманы брюк, подавил желание тотчас заключить ее в свои объятия.
— На выходные мы летим на Тасманию[12].
Глаза ее расширились.
— Вы шутите?
— Вовсе не шучу. Через час мы должны выехать в аэропорт.
— Но не можем же мы вот так, за секунду собраться и сразу же полететь.
— Нет, — протяжно проговорил он, — очень даже можем.
Он уже поднимался по лестнице и не намерен был задерживаться. Ей ничего не оставалось, как последовать за ним, и раздражение возрастало в ней с каждой новой ступенькой, которую она преодолевала.
Но с ее раздражением он умел справляться. А вот что делать с этим бесчувственным состоянием, в котором она пребывала со дня смерти Матью?
Ралф нервничал. Не будучи уверен, что его затея удастся, он все же решил вести себя с Вероникой как обычно, то есть повелительно и напористо.
Они вошли в спальню, где стояло два портпледа, один уже упакованный, другой — пустой.
