Один из кораблей Аммония должен вскорости отплыть из Остии. Как меня заверили, это роскошное судно, вполне подходящее для твоего величества, царевича и тех членов свиты, которых ты пожелаешь взять с собою. Не пренебрегай мерами безопасности. Используй все способы, к которым ты привыкла во времена изгнания, когда обстановка была такой же ненадежной, как сейчас.
И главное, не доверяй никому, кроме твоих ближайших помощников. Сделай так, чтобы Хармиона всегда находилась рядом с царевичем.
Мне тяжело доставлять тебе беспокойство, но это мой долг. Дела настойчиво требуют твоего присутствия. На карту поставлена будущность династии. Нельзя, чтобы римляне пронюхали о сложностях в Александрии. Эти сведения уже начали просачиваться в легионы Цезаря, расквартированные здесь, в городе, но я лично принял все меры, чтобы прекратить это. Я уверен, что с этой стороны тебе сейчас ничего не грозит.
Можешь отговориться тем, что тебе-де нужно срочно уехать из-за болезни твоего брата, царя. Мы полагаем, что он заразился чумой.
Прости меня за столь смелое изъявление чувств, но я жду не дождусь того момента, когда вновь увижу твое царское величество. Мы вместе прошли через множество испытаний, а недавние события показывают, что они еще не завершились. Пожалуйста, не медли.
Твой верный слуга Гефестион.
В прошлый раз Клеопатра входила в порт своего города, туго запеленутая в пахнущий плесенью ковер, переброшенный через плечо пирата; тогда она обдумывала, какие слова сказать диктатору Рима, дабы убедить Цезаря поддержать ее, а не ее ныне покойного брата. Когда на Клеопатру нападало мрачное настроение, — а это случалось всякий раз при мысли о тех горах препятствий, которые ей предстоит еще преодолеть, прежде чем она сама, ее сын и царство ее предков окажутся в безопасности, — она напоминала себе о том, сколь многого она уже добилась. Единственный сын Юлия Цезаря — царевич Египта. Ее изваяние стоит в римском храме, приучая римских граждан вслед за египтянами отождествлять ее с Матерью-Богиней. Египет до сих пор остается независимым государством. И всего этого она добилась самостоятельно, лишь с помощью богов.
Солнце согревало ее лицо, жаркие лучи пробивались сквозь резкие порывы свежего морского ветра. Небо — чистая лазурь, которой Клеопатра не видела так долго, — было усеяно благословенными облачками, что плыли вместе с судном, снежно-белыми холмиками, танцевавшими для нее, пока корабль стремительно несся к Великому порту. Клеопатра покамест отбросила в сторону все дурные предчувствия, вызванные таинственным письмом Гефестиона, и любовалась представлением небесной богини: облака, ее круглые дочурки, весело плясали, стараясь потешить царицу.
