— Что еще придумаешь? — на всякий случай поинтересовался Шарди.
— Наголовники на всех делать будете, или только мечникам?
— На всех.
— Тем, кто в бой не пойдет, трех полос не делайте. Не хватало только,
чтобы кочевники стариков да женщин порубили. А чтоб видно было, что
наши, покрасьте целиком зеленым, как передние паруса.
— Верно, — кивнул старшина красильщиков. — Так оно и быстрей выйдет.
Ирта, готовь два больших чана парусной.
Вскоре наголовник принесли обратно, уже выкрашенный в цвета исдафийских
мечников.
— Так сойдет? — осведомился хмурый подмастерье с вымазанной краской
щекой.
Красильщики недооценили свое мастерство. Если края полос и были
неровными, с двух шагов этого уже было не углядеть.
— Экое чудище, — довольно хмыкнул подмастерье, когда Гаффра снова
натянул матерчатый шлем. — Гаркни на кочевника погромче — глядишь, и
меч об него тупить не придется.
К утру наголовники для гарнизона были готовы, а зеленые для остальных
горожан сушились на каждой свободной веревке на два квартала от
красильни.
— Никакого колдовства, — заверил Шарди капитанов. — Спросите
одежников, они своими руками делали. Наоборот, весь колдовской порошок
снаружи останется.
— И все же в бой такую дрянь на голову напяливать... — пробурчал
Урта.
— Будь это не жрецы, они бы точно сделали, как я сказал: сперва бы
порошок пустили, а на другой день мечников. Да только жрецы жизни
кочевников беречь не станут; увидят, что мы в разуме — посыплют всех
мечников разом.
— Знать бы наперед, потопили бы их сразу в Энне, да и весь сказ, — и
Урта крепко стукнул кулаком по столешнице, чуть не разломив хрупкий
камень.
— Знали, — мрачно ответил Шарди. — Уж мы-то знали, и союзам говорили.
Да разве такое словами объяснишь...
— Гваррийским кузнецам фантазии хватило, — не без гордости обронил
верхнеземелец Роско. — В Гварре им даже причалить не дозволили.
— Что толку? Тоже ж ведь живыми отпустили, — пожал плечами капитан
айланских добровольцев.
— Так и должно, — сам себя удивляя, отчеканил вдруг сержант Гаффра. —
Будем биться честно — победим: мы это умеем, они — нет. Начнем на
пакость пакостью отвечать — проиграем: они это умеют, а мы — нет. Да и
кто учиться захочет?
Шарди сперва застыл в изумлении, затем почти беззвучно расхохотался.
— Да будет так! Что ж, мечники, от жреческих пакостей мы вас защитили,
пора готовиться к бою и вам, и нам. Шарганцы наверняка уже близко, а
ветер меняется.
