— Так он никогда не научится разбираться в винах! Дай ты ему причаститься по-людски! Пусть выпьет хотя бы четверть стакана, но неразбавленного.
Хозяин таверны, невысокий ростом, толстопузый, краснолицый и курносый, носил широченный пояс, захватывающий половину груди; когда нечего было делать, засовывал за него руки. Отшельник Фахильдо продавал хозяину таверны лекарственные травы, тот рассчитывался хлебом, сыром, оливками, медом, орехами, каштанами. Порой Фахильдо приплачивал. А иной раз хозяин вручал отшельнику несколько монет, которые возвращались к нему на следующей неделе. Деньги эти зарабатывались, можно сказать, совместно: Маркос, хозяин таверны, предупреждал о дне и часе прихода Фахильдо беременных женщин, и те дожидались отшельника во дворе у колодца. Фахильдо прикладывал ухо к животу пациентки. Потом улыбался и, потрепав будущую мать по щеке, объявлял:
— Мальчик.
Приходили и бездетные. Фахильдо просил очередную пациентку высунуть язык, щупал живот, велел пройтись перед ним, нюхал запах из ушей.
— Осенью у тебя родится ребенок!
— Мальчик или девочка?
— Это я тебе скажу в другой раз.
Однажды утром во двор пришла крестьянка, ведя за руку белокурую девочку в нарядном платье.
— Твоя девочка?
— Нет, господская, они на август приезжают в свое поместье, оно тут неподалеку, на Мельничном ручье, там действительно есть мельница, только она давно уже не работает. Я хочу узнать, будут ли у меня дети. Выхожу замуж.
Смуглая черноволосая женщина с резкими чертами лица, волосы собраны в толстую косу. Стройная, с пышной грудью. Взгляд ее черных глаз был устремлен на руки Фахильдо, простертые, как в молитвенном экстазе. Женщина отодвинула от себя девочку. Фахильдо оглядел ее со всех сторон. Потрогал лоб, велел выпить стакан воды и следил, как она глотает.
— Очень жаль, но детей у тебя не будет.
Женщина молча села в кресло-качалку, купленное хозяином таверны на городском аукционе. Удивилась, когда качнулась назад, так как не знала, что это кресло качается. Белокурая девочка стояла рядом с Паулосом, сцепив руки на животе. Они посмотрели друг на друга. Паулос улыбнулся, она — нет. Девочка была примерно одного с ним возраста, то есть ей было лет восемь. Она решительно подошла к Фахильдо и посмотрела ему в глаза. Сказала сначала тихо, потом громко:
— А у меня? У меня?
Фахильдо отпрянул. Паулос увидел, как его опекун побледнел, смешавшись от такого вопроса. В душе его шла борьба. Что ей ответить? Может ли он дать ей ответ? А девочка уперла руки в боки, подражая одной из служанок. И преспокойно ждала ответа. Фахильдо не мог солгать, тем более ребенку, и думал, как сказать девочке о том, что он, смиренный отшельник, лишь: помогает людям мечтать. Ведь его слова западали в душу, женщины верили им, жили ими каждый божий день и благодаря им рожали мальчиков или девочек. Служанке он сказал, что детей у нее не будет, так как увидел ее когтистые пальцы и жестокий, беспощадный взгляд. Сможет ли такая создать семью?
